|
Хорхе отважно просунул голову в темноту: – Эй, Эрнестина! Привет! Это твой друг из полиции. Как делишки? Сипловатый голос не замедлил с ответом: – Кабы делишки шли хорошо, разве гнила бы я в этой дыре? Не хочешь мной попользоваться, легавый? Я тебе дам со скидкой. – Какая жалость! Как нарочно, сейчас очень занят. Убийство вот расследую. Болтают, ты и Огонек были там, когда это произошло, все видели. Эрнестина решила показаться на свет Божий. Хорхе сразу понял, что ей едва исполнилось двадцать, хотя повадки ее скорее пошли бы женщине вдвое старше. Эта чернокожая девушка сошла бы за красавицу, если бы не опухшее лицо и несколько резких преждевременных морщин. Фигура же ее по прежнему была хороша. Чуть мешковатый белый тренировочный костюм не мог скрыть стройных форм и крепкой, красиво очерченной груди. Она всмотрелась в Хорхе, и в глазах ее вспыхнул интерес. – Я много чего видела, – сказала Эрнестина. – Всего и не упомнишь. – Может, вспомнишь, если я помогу? Эрнестина попыталась состроить улыбку женшины загадки. Хорхе знал, что ответом будет “да”. С проститутками всегда так, потому то детективы и стараются с ними дружить. Эти девицы наблюдательны и готовы выложить все, что знают, если полицейский придется им по душе или предложит выгодную сделку. Нет, добровольно на сотрудничества с полицией они, конечно, не пойдут. Нужно уметь к месту и вовремя задать вопросы. И Хорхе начал прощупывать почву: – Ты случайно не работала прошлой ночью в районе Третьей Северо Восточной и Двенадцатой улиц? – Все может быть… А что? – Я подумал, вдруг ты видела, как двое мужчин напали на пожилого белого, застрелили его и укатили на его машине. – Двоих мужчин не видела, врать не буду, а вот одного из наших с размалеванной белой куклой – видела… Они и пришили старичка. Хорхе посмотрел на Эйнсли. Тот кивнул. Дело начало раскручиваться. – Давай проясним, – продолжил Хорхе. – Речь идет о чернокожем мужчине и белой женщине? – Ну… – Эрнестина разглядывала его в упор. – Ты и дальше хочешь, чтобы я тут тебе пела за так? – Смотря что напоешь. Если что нибудь дельное, сотню получишь наверняка. – Классно. – Она осталась довольна услышанным. – Тебе известны их имена? – Черного придурка кличут Кермит Лягушонок. Он смахивает на лягушку, лупоглазый. Смех, да и только… А вообще то он опасный, с такими даже мы не связываемся. – А женщина? – Слышала, что звать ее Мэгги. Она все время с Кермитом таскается. Торчат они почти всегда в забегаловке на Восьмой. Их там уже пару раз брали за наркоту. – Если я привезу фотографии, сможешь их опознать? – А то! Но только для тебя, дорогуша. – Эрнестина протянула руку и погладила Хорхе по щеке. – Ишь какой хорошенький… Он улыбнулся, продолжая гнуть свое: – Огонек тоже нам поможет? – Поди и спроси его самого. – Его?! – Хорхе чуть не подскочил от изумления. – Наш Огонек – мужик в юбке, – объяснила Эрнестина. – По настоящему его зовут Джимми Макрэй. – Черт, одним свидетелем меньше, – мрачно прокомментировал известие Эйнсли. Хорхе кивнул. Трансвеститы не были особой редкостью среди многообразия типов преступного мира Майами. Огонек занимался проституцией. Нечего было и думать предъявлять такого свидетеля в суде. Присяжных от него попросту стошнит. Огонек, стало быть, не в счет… Ладно, зато Эрнестина вполне годится в свидетели, а им, может, удастся найти еще кого нибудь. |
