|
Саша молчал. - Осуждаешь меня? - спросил Глеб. - Да, осуждаю. - Ах, так, - усмехнулся Глеб, - ладно!.. Он налил себе еще рюмку, выпил, не закусывая, икнул, был уже на взводе. - Расскажу тебе одну историю про моего друга. Хочешь послушать? - Можно послушать. - Тогда слушай. 11 Глеб поднял бутылку, она оказалась пуста. - Ладно, дорогуша, расскажу тебе эту историю, а потом примем еще по сто. Итак, был у меня друг, хороший друг, верный друг, в Ленинграде. Жили мы в одном доме, в одном подъезде, на одной площадке, ходили в одну школу. Был он первый ученик и по литературе, и по математике, даже по физкультуре. Из простых новгородских мужиков, но самородок! Ломоносов! В университет на физмат прошел по конкурсу первый. Идейный! Еще в девятом классе прочитал "Капитал" Карла Маркса. Не пил, не блядовал, правда, курил. Русоволосый, синеглазый, статный, красавец мужчина! И главное, душевный, все к нему шли, и он, что мог, для каждого делал. И вот, понимаешь, какая штука... Подался мой друг в троцкистскую оппозицию еще студентом, в институте выступал открыто, взглядов своих не скрывал! Ты спросишь, почему дружил со мной, с беспартийным и безыдейным? Я, дорогуша, человек легкий, но человек _верный_, это он знал. За это, думаю, и любил. И все мне рассказывал. Конечно, всякие там тайны не выкладывал, имен не называл, дело уже повернулось к арестам, высылкам, но взглядами делился. Глеб поманил пальцем официанта, показал на графинчик. - Тащи еще двести! - Может, хватит? - сказал Саша. - Ничего, по сто граммов не помешает. Глеб налил Саше, себе: - Одного человека он напрочь не принимал. И скосил глаза, Саша понял - речь идет о Сталине. - Называл его "могильщиком Революции". Всех разговоров и не помню, но отчетливо запомнил именно насчет социализма в одной стране. Поэтому, дорогуша, меня так и задел Каневский. Раньше я это слышал от друга, которому доверял, а Каневского я не знаю. Друг мой говорил, что построить социализм в одной стране нельзя. А те, кто говорит, что можно, хотят превратить нашу страну в "осажденную крепость", в "окруженную врагами цитадель", то есть ввести, в сущности, военное положение, создать условия для единоличной диктатуры одного человека, для террора и репрессий. И утверждать, что у нас в стране, мол, уже построен социализм, значит, компрометировать саму идею социализма и в конечном счете _угробить_ его. - Он замолчал, уставился на Сашу, глаза были мутные. - Давай отложим твой рассказ до другого раза, - сказал Саша. Глеб исподлобья посмотрел на него. - Думаешь, за-го-ва-ри-ваюсь? Нет, никогда, ни-ког-да! Придерживаясь за стол, поднялся. - Пойду пописаю. А ты закажи чаю, только крепкого-крепкого, как чифирь. Знаешь чифирь? - Знаю. Официант может не знать. - Объясни. |
