|
В группе листок пошел по рукам. - Почешутся, - обрадовался Руночкин, - Ковалев, будешь теперь каяться? - Сашка, ты молодец, - сказала Позднякова. Осторожная Роза Полужан тихо спросила: - Победа? Сольц, видно, забыл про Сашу. Недоуменно смотрел, как входят в кабинет восемь человек, и подумал, что назначил какое-то совещание. Но на календаре никакой записи не оказалось. Глинская протянула ему руку, они были знакомы, Сольц узнал ее, с неуклюжей галантностью поднялся. Он оказался совсем маленького роста. - По делу транспортного института, - объявил секретарь. Это ничего не говорило Сольцу, он не знал дела транспортного института, а Сашу по близорукости не узнал. Все же привычным движением руки пригласил всех сесть. Глинская развернула перед Сольцем стенгазету. Стенгазета все время свертывалась в рулон, и Глинская прихватила ее по краям пресс-папье и массивным стаканом для карандашей. Сольц растерянно следил за ее действиями. - Вот эти эпиграммы, - сказала Глинская. Сольц нагнулся к газете, близоруко сощурился. Свиная котлета и порция риса - Лучший памятник на могилу Бориса. Он поднял глаза, не понимая, зачем эти эпиграммы. И тут увидел Сашу, тот напряженно смотрел на него. Тогда только Сольц вспомнил вчерашнего молодого человека, сидевшего в его кабинете. Он снова прочитал эпиграмму, нахмурился. - В чем же здесь контрреволюция? - Тут несколько эпиграмм, - ответила Глинская. Сольц опять наклонился к листу. Упорный труд, работа в моде, А он большой оригинал, Дневник теряет, как в походе, И знает все, хоть не читал. - Номер посвящен шестнадцатой годовщине Октябрьской революции, - сказал Баулин. Сольц обвел всех сощуренным, близоруким взглядом, пытаясь разобрать, кому принадлежит этот голос. Перед ним сидели хорошенькая белокурая Надя, Саша, маленький скособоченный Руночкин, испуганная Роза, растерянный Ковалев. - Октябрьская революция не отменила эпиграмм, - сурово ответил Сольц. - Они помещены под портретами ударников, - настаивал Баулин. Теперь Сольц увидел, кто спорит с ним. - Раньше только на высочайших особ нельзя было сочинять эпиграммы. И то сочиняли. - Труд "в моде" - разве это правильно? - упорствовал Баулин. - Труд, труд! - дернулся Сольц. - Буржуазные конституции тоже начинаются со слов о труде. Вопрос в том, какой труд и во имя чего труд. Что в этой эпиграмме против труда? - Видите ли... - Вижу, как вы ломаете молодые жизни! - Сольц обвел рукой сидевших перед ним ребят. - Вижу, как вы их мучаете и терзаете. Это о них Ильич сказал: "Вам жить при коммунизме". Какой же коммунизм вы им преподносите?! Вы его выкинули из института, куда ему идти? В грузчики? - Он и работает грузчиком, - заметил Янсон. |
