|
- Единственное, зачем сюда приходят, это кофе с ликером "какао-шуа", - объявил Вадим с видом ресторанного завсегдатая. На соседнем столике над синим огоньком спиртовки возвышался кофейник, и два пижона потягивали из крошечных чашечек кофе с ликером. - Мы голодные, - сказал Саша. - Варя, что будешь есть? - Бефстроганов. Заказали бутылку водки мальчикам, бутылку портвейна девочкам и всем по бефстроганову. - Выгоднее заказывать разные блюда, - заметил Вадим. - А вот и Нина, - вполголоса, как бы про себя проговорила Варя, сидевшая лицом к выходу. - Забились в самый угол... - оживленно говорила Нина, подходя к столику, - Сашенька, поздравляю, - она поцеловала его, - как только прочитала твою записку, все поняла. Я и не сомневалась, - она покосилась на Варю, - и ты здесь... - И я здесь. - Жалко, Макс не знает, - продолжала Нина, усаживаясь между Вадимом и Руночкиным. Грянул оркестр... "Ах, лимончики, вы мои лимончики, вы растете у Сони на балкончике..." Официанты быстрее забегали по тесным и низким проходам. - Сольц - человек, - сказал Руночкин. - Только ужасно нервный, - добавила Надя. Жуя бефстроганов, Вадим заметил: - Саша прошел через горнило страданий. А без страданий... - Ненавижу страдальцев, - перебил его Саша. - Перефразировка Прудона, - Вадим продолжал рисоваться перед Надей. - После угнетателей я больше всего ненавижу угнетенных. Но бывают обстоятельства... Например, это... Он скосил глаза на соседний столик. Рядом с пижонами уже сидела девица с красивым испитым лицом. - Социальное зло, - сказала Нина. - А может, патологическое явление, - возразил Вадим. - Не патология и не социология, обыкновенная проституция, - сказал Саша. - Меня не интересует, почему она этим промышляет, задумываться над ее психологией - не желаю. Вот Нина, Варя, Надя - я готов их любить, уважать, почитать. Человек морален, в этом его отличие от скотины. И не в страдании его жизненная функция. Подпевая оркестру, Варя тихонько затянула: - "Мы тебя любили нежную, простую... Всякий был пройтись с тобой не прочь". - Почему так любят блатные песни? - спросил Вадим. И сам ответил: - Мурка умирает, бедный мальчишка позабыт, позаброшен, и никто не узнает, где могилка его. Человек страдает - вот в чем смысл. - Не выворачивай кишки, - перебил его Саша. Вадим надул губы. - Ну, знаешь, такая нетерпимость. - Не обижайся, - сказал Саша, - я не хочу тебя обижать. Но для тебя это абстракция, а по мне это _проехало_. Теперь подсчитаем наши ресурсы, вдруг хватит еще на бутылку. Денег хватило еще на бутылку мальчикам и на мороженое девочкам. - Только не торопиться, - предупредил Вадим, - растянем на вечер. - Варя, тебе завтра в школу, - напомнила Нина. - Я хочу послушать музыку. - Не трогай ее, - сказал Саша, - пусть посидит. |
