Ученик собирался продолжить, но Девон остановил его жестом правой руки.

— Сделай шаг вперёд.

Он выждал, пока приказ будет исполнен, и посмотрел на следующего юношу.

— До того, как нога Сида коснулась земли, сиды ступали по воздуху между звёзд. И имена сидов, окружавших богиню, звучали так.

— Когда сиды ступали по воздуху между звёзд, имена тех, что окружали богиню, звучали так: Горностай, бегущий среди трав. Орёл, парящий там, где солнце. Левиафан, скользящий между волн.

Ученик замолк.

— Всё?

— Всё, — растерянно произнёс ученик.

— Сделай шаг назад, ты не достоин света костров.

По рядам праздных зрителей пронёсся вздох. Девон же обратился к третьему ученику, чтобы задать новый вопрос.

Так, один за другим, испытуемые продолжали диатхесы следом за ним. И с каждым следующим ответом разочарование Девона росло. Разумом он понимал, что Деи и не могло быть среди них. Если он в самом деле хотел, чтобы та пришла, следовало хотя бы поговорить, самому позвать её… Но Девон до сих пор не знал толком, чего он хотел и зачем написал Дее письмо. В тот момент ему казалось, что в нём говорила злость, но чем больше Девон думал, тем больше ему нравилась мысль о том, что Дея в самом деле станет его ученицей. Он почти уже поверил в то, что это могло бы стать правдой — но теперь отчётливо видел, что был дураком. И с каждым новым ответом в душе его снова нарастала злость.

Пятеро учеников уже шагнули вперёд. Трое покинули круг света. Оставался один, и злость Девона почти достигла вершины.

— До того, как дети Дану покинули Сид, дыхание их касалось ветров, — Девон не мог дважды задавать один и тот же вопрос, но никто не мешал ему немного изменить порядок слов, — и имена самых верных из стражей Дану звучали так.

Ответ был прост. Девон знал, почему он не получил его в первый раз — один из древних родов называть было нельзя. Риган подверг бы каре любого, кто вспомнил о нём.

Тем больше Девону нравился именно этот вопрос — как никакой другой хорошо он мог бы показать, чьим учеником испытуемый на самом деле мечтает стать.

— Имя первого было Орёл. Он парил в солнечных лучах, — едва звонкий девичий голос разрезал тишину, Девон вздрогнул, опасаясь, что ошибся — и тут же понял, что да, в самом деле ошибся, задавая именно этот вопрос, заставляя того единственного, кого он мог бы стерпеть рядом с собой, рисковать собой.

— Дальше, — глухо произнёс Девон.

— Имя второго было Горностай, он скользил между трав в тишине лесов.

— Ещё.

— Имя третьего было Левиафан, он дышал солёной водой.

— Доста…

— Имя четвёртого было Ястреб, так звали самого верного из её слуг.

Девон стиснул кулаки. С новой силой всё его нутро захлестнула злость.

— Идиотка… — процедил он шёпотом, но, к счастью, никто не расслышал его.

Испытуемая, чья маска была украшена перьями золотой вороны, стояла, ожидая продолжения. Сердце её билось так сильно, что она едва заставляла себя оставаться неподвижной.

— Сделай шаг вперёд.

Дея шумно выдохнула, но маска заглушила вздох. На негнущихся ногах она шагнула вперёд.

Сердце Девона билось точно так же, но сильнее волнения по–прежнему была злость.

— Презрение к собственному телу, — произнёс он, силясь собственным голосом заглушить шум крови в висках, — вот то, что позволяет нам слышать духом. Пусть каждый из тех, кто избран, опустит в пламя правую ладонь.

Единым движением шестеро учеников подняли руку и погрузили в пламя костров — но Девон смотрел только на одну. Он не видел лица Деи, но невольно представлял, как сейчас его искажает боль. Как розовеет белая кожа на её ладони, как скукоживается, превращаясь в смолу.