Губы Ригана расплылись в улыбке, хотя взгляд и остался таким же пристальным, как всегда.

— Очень хорошо, — сказал Риган и отвернулся, намереваясь покинуть дом.

— Эй! — окликнул его хозяин. — Ты разве комнату не будешь брать?

Риган ничего не ответил. Молча пересёк порог и, снова оказавшись на шумной улице, двинулся в сторону дворца.

Определить, где кончается ремесленный район и начинается «квартал вельмож», было легко — будто невидимая черта отделяла одну часть города от другой. Стоило Ригану миновать эту черту, как шум кузниц и гончарных мастерских стих, и вокруг воцарилась тишина. Домов здесь было не видно за высокими стенами, сложенными из известняка, и только сквозь ажурные ворота, отлитые из бронзы, можно было разглядеть раскинувшиеся за стенами сады, где росли оливы и финики, смоковница и жасмин, и другие неведомые Ригану деревья. В воздухе стоял густой запах эвкалипта, и кое–где сквозь ворота Риган заметил девушек, бродивших по садам и собиравших фрукты в маленькие деревянные бадьи.

Улица закончилась воротами, которые были отлиты из самого яркого метала — золото это или просто начищенная бронза, Риган мог только гадать.

Ворота, к удивлению Ригана, оказались открыты, однако по другую сторону их стояло два воина в пятнистых шкурах с копьями в руках.

Когда Риган подошёл достаточно близко, один из воинов окликнул его, и Риган тут же обжёг его взглядом, от которого в жилах у любого леденела кровь.

— Кто ты и куда идёшь? — спросил воин, хотя голос его и дрогнул, когда глаза натолкнулись на этот взгляд.

Риган запустил руку в один из мешочков, извлёк оттуда щепоть порошка и быстро выкинул руку вперёд, растирая порошок в пальцах. Раздался оглушительный хлопок, вверх взметнулось пламя, и воины попятились, явно поддавшись священному ужасу.

— Богиня Дану послала меня! — твёрдо произнёс Риган, переводя холодный взгляд с одного на другого. — Воля богини — ознаменовать благую судьбу царю Кайдену, Медведю великих гор. Я буду говорить с ним и назову три знаменья, которые принесут победу в войне, удачу в охоте и благо на брачном ложе.

— Какие знаменья? — с подозрением спросил второй воин.

— Это я скажу только царю! — Риган гордо вскинул подбородок.

Стражи переглянулись и, поразмыслив, один из них кивнул.

— Я провожу, — сказал он. — Но царь не примет тебя сейчас. Тебе, как и остальным, несущим дары, придётся подождать. Каков будет твой дар, великий маг?

Риган задумчиво коснулся одного из висящих на поясе мешков. Вряд ли кого–то здесь могли удивить золото и соль.

— Знание станет моим даром, — ответил он. — Покажи мне покои, которые не оскорбят лика Дану.

Страж указал копьём на одну из аллей, убегавшую в сторону дворца, и первым двинулся вперёд. Риган последовал за ним, но едва они прошли несколько шагов, как Риган замер, будто громом поражённый, когда увидел в просвете между смоковниц уже виденное один раз лицо.

Всё такая же грустная, незнакомка возлежала на золотом ложе в окружении девушек с опахалами и подносов с оливами.

— Кто это? — спросил Риган, заметив, что воин остановился и теперь смотрит на него.

— Это? — воин бросил короткий взгляд на девушку. — Подарок скифов царю. Дочь одного из их вождей.

Глава 25

Риган с любопытством разглядывал драпировки из полупрозрачных тканей на окнах и стенах. Кое–что из того, что придумали местные дикари, он бы с удовольствием увёз с собой в Туаты.