– Мы все понимаем и надеемся совместно с вами выработать оптимальное решение.

– Все хорошо, да?

– Не хорошо и не плохо. Просто существуют ситуации, когда требуются совместные усилия. До свидания.

Поластро позвал сестру и попросил соединить его по телефону с абонентом в городе. На этот раз он позволил ей остаться. Разговор был кратким.

Он требовал прислать четверых ребят – и немедленно! Нет, ему наплевать, состоят они на учете или нет. К черту репутацию! Сейчас ему надо спасать свою шкуру.

– Это обойдется вам в тысячу, – объявила сестра. – Я не знала, что вы из мафии.

– Откуда вам это известно? – спросил Поластро.

– Я знаю. Как и все остальные. Вы ворочаете миллионами.

– Не смешите меня!

– Выкладывайте тысячу долларов, или я расскажу о вас всем, кто захочет меня выслушать.

– Нет, так дело не пойдет.

Когда спустя двадцать минут в больничную палату вломилось четверо дюжих молодцев, сестра поняла, что имел в виду мистер Поластро. На нее глянули холодные черные глаза, она разглядела на этих лицах девиз: «Мы зарабатываем тем, что раскраиваем головы» – и ей расхотелось требовать большие суммы. Какие деньги! Она с радостью поможет им просто так!

– Дайте ей сотню, – распорядился Поластро, и из толстенной пачки банкнот ей на ладонь перекочевала стодолларовая купюра.

Пока двое молодцов помогали Поластро выбраться из больничной палаты, он объяснил им суть случившегося. Им придется иметь дело с головорезами, о методах которых он не имеет ни малейшего понятия. Значит, надо быть готовыми ко всему: к электронным штучкам, пулям, кулакам, ножам...

– Чем то они пользуются! – сказал один из молодчиков, удостоенных чести выступать в качестве телохранителей босса. – Не проходят же они сквозь стены!

Все, кроме Поластро, согласились с ним. Поластро же промолвил:

– Надеюсь...

Два верхних этажа одного из принадлежащих ему конторских зданий были свободны, поэтому на случай, если дома, в Гросс Пойнте, его поджидает опасность, Поластро разместился на этих двух этажах. На лестнице и на крыше была выставлена круглосуточная охрана. Шторы на окнах плотно задернули, чтобы уберечься от снайперов. Пища хранилась и готовилась на верхнем этаже. Специальному человеку было поручено снимать пробу с пищи, которая шла на стол боссу, после чего Поластро держал блюдо при себе на протяжении часа, чтобы удостовериться, что к нему никто больше не притрагивался. По прошествии часа он спрашивал дегустатора о самочувствии. Если все было в порядке, Поластро приступал к трапезе; если же возникали вопросы или хоть малейшее недомогание, то Поластро отвергал блюдо. Покинуть два верхние этажа не мог никто.

Все телефонные провода были обрезаны, чтобы никто в здании не мог никуда позвонить. Исключение было сделано только для аппарата самого Поластро, который он не спускал с коленей.

Так продолжалось ровно 24 часа 31 минуту. В 12.45 пополудни следующего дня охранников отозвали с крыши, шторы были раздвинуты, и здание было покинуто всеми, в том числе и теми, кто нес носилки с телом Сальваторе Поластро, любящего отца Морин и Анны, мужа Консуэлло, президента «Дайнэмикс Индастриз», «Поластро Риэл Эстейт», «Комп Сайенс» и предводителя «Детройтского совета бизонов».

– Нам его будет так не хватать! – всхлипнул председатель фонда по строительству спортивного комплекса при монастыре Святого Духа.

В некрологе сообщалось, что Поластро скоропостижно скончался от осложнений. Главное осложнение красовалось у почившего чуть выше пояса.