«Тебе, бунтарь, пощады нет.

Ты, нашей ласкою согрет

И принят милостиво в дом,

Ответил буйным мятежом,

И у тебя, от нас вдали,

Мои враги приют нашли.

Твоя вина известна всем.

Вот цепь и стража, дерзкий Грэм!»

И цепь из золота, светла,

На грудь мятежника легла.

Теперь мятеж его забыт,

И Элен рядом с ним стоит.

ЭПИЛОГ

О арфа севера, теперь прощай!

На дальние холмы спустилась тень,

И в сумерках из чащи невзначай

Едва заметный выглянул олень.

Сойди же с колдовством своим под сень

Родного вяза, к водам родника!

Твой нежный глас, едва смолкает день,

Как будто эхо с горного лужка

Плывет в гуденье пчел и в песне пастушка.

Однако же прощай и мне прости

Неловкие удары по струнам.

Не для того я пел, чтоб быть в чести,

Вот и небрежен был по временам.

Ты мне была как сладостный бальзам.

Я шел один, покорствуя судьбе,

От горестных ночей к горчайшим дням,

И не было спасения в мольбе.

Я тем, что ныне жив, обязан лишь тебе.

Прощай, прислушайся к шагам моим,

Неслышно затихающим вдали.

Кто струн теперь коснется? Серафим?

А может, духи добрые земли?

Теперь твои напевы отошли,

Растаяли по склонам горных рек,

А то, что ветры дальше понесли,

Уже не различает человек.

О чаровница, звук умолк, прощай навек!

1810