Чего‑чего там только нет!

Паслен сулит златой венец,

И наперстянка – злой конец;

Где посветлей, где потемней

Цветы пробились меж камней.

Утес осинником порос,

Порос он купами берез.

Дубов и ясеней стволы

Растут из треснувшей скалы;

Превыше всех вознесена,

Стоит могучая сосна,

Ветвями пышными прикрыв

Ведущий к пропасти обрыв;

А дальше – снежная гора

Сияет ярче серебра.

Тому, кто входит в этот лес,

Едва заметен цвет небес,

И путник смотрит, словно в сон

Какой‑то дивный погружен.

13

Чуть дальше, скалы разделив,

Безмолвный пролегал залив,

Не столь широкий, может быть,

Чтобы его не переплыть,

Но оставлявший кое‑где

Простор синеющей воде,

В которой он и отражал

И цепь холмов и гребни скал.

Охотник подошел туда,

Где шире разлилась вода

И где огромные холмы

Не из лесной вставали тьмы,

А из безмолвных вышли вод,

Как замок из‑за рва встает.

Прикосновением волны

От прочих скал отделены,

Земли забытые клочки

Преображались в островки.

14

Но ни тропинок, ни дорог

Охотник различить не мог,

Покамест случай не привел

С горы окинуть взором дол.

Как по ступеням, он стремит

Путь кверху по корням ракит

И достигает высоты,

Где опаленные кусты

И солнца розовый закат

Внезапно замечает взгляд,

А по челу озерных вод

Отображенье их плывет.

Охотник видит, глядя вниз,

Два острова, залив и мыс;

И горных исполинов строй

В краю чудес хранит покой.

Там Бенвеню на юге встал,

Сходя к воде цепями скал,

Холмов, уступов и камней,

Как бы руин минувших дней;

Он диким лесом весь порос,

А к северу – нагой утес

Бен‑Эн уходит в синеву,

Подъемля гордую главу.

15

Пришлец восторженно глядит

На открывающийся вид:

«О, если б тут увидел взор

Старинный королевский двор ‑

Высокой башне встать бы там,

А здесь беседке быть для дам,

А на лугу, как я смотрю,

Пристало быть монастырю.

Тогда бы утренней порой

Здесь пел рожок во мгле сырой,

А к ночи лютни бы напев

Плыл над безмолвием дерев!

Когда же скрылась бы луна,

В пучину вод погружена,

В тиши бы мы внимать могли,

Как колокол гудит вдали.

Сей звук, парящий вдалеке,

Отшельнику на островке

Велел бы всякий раз опять

Молитву тихую читать.

И пришлеца, как испокон,

Спасал бы дальний этот звон,

Когда с пути собьется он!

16

Вот заблудиться бы тогда ‑

Так и беда бы не беда.

Но я теперь скитаюсь тут,

Мне дикий лес дает приют,

И можно камень за кровать

И дуб за полог посчитать.

Что ж, дни охоты и войны

Нам не для отдыха даны,

И эта ночь среди высот

Меня едва ли развлечет.

Не зверь владыка этих мест‑

Кишат грабители окрест,

И встреча с ними для меня

Опаснее, чем смерть коня.

Теперь в горах я одинок,

Но созовет друзей рожок;

А если попадусь врагу,

То меч я обнажить могу».

17

Едва раздался рога звук,

Как увидал охотник вдруг

За старым дубом, что стоял

У основанья древних скал,

Покорный девичьей руке

Прелестный челн невдалеке.

Челн обогнул скалистый мыс,

И волны тихо разошлись,

Пред ним покорно отступив;

Коснулся он поникших ив

И к белой гальке в тот же миг,

Притихнув, ласково приник.