«У всех праздник, – мрачно подумала она. – Кроме меня».

Ехать тоже было некуда. В Москве никто не ждал. Телефон молчал, хотя она сама виновата, сменила сим карту, и даже родителей в известность не поставила. Оно и к лучшему, хотя мать наверняка обрывает телефоны, не зная, куда делась непутевая дочь. Но броситься к родителям сейчас Олеся не могла, не зная, как они отреагируют. Даже думать об этом было зябко и неприятно. Представив перевернутое лицо матери и убитого новостями отца, Олеся вздрогнула. Господи, о чем она вообще думала, когда соглашалась на сладкие речи Пряникова?

Кто еще? Все контакты ограничивались тусовкой из порностудии, Каринкой и еще… Васей. Ну да, конечно, Васей! Простым, понятным, съехавшим из общаги в Митино, в крохотную халупку, где она никогда не была, но адрес  то вот он, вбит в память телефона! Как она сразу не подумала? Олеся вытащила мобильный, провела пальцем по сенсорному экрану, торопливо прижав палец к стеклу, как только в мельтешении имен появилось знакомое имя и, нажав на кнопку вызова, прижала трубку к уху.

– Алло?

– Васенька, привет.

– Привет… А кто это?

Не узнал или прикидывается? Олеся делано рассмеялась, чувствуя, что фальшивит, но по телефону, слава богу, это не так заметно.

– Господи, да я это. Ты что, по голосу не понял?

Возникла неловкая пауза, а затем Вася, словно нехотя произнес:

– А, это ты…

– Это я, – ответила Олеся. – Буквально только что прилетела, и вот, уже тебе звоню. Слушай, давай я прямо к тебе приеду. Я тут кое какие подарки привезла, хочу тебе отдать на память о тайском вояже, ну и поболтаем. Васенька, я так соскучилась, ты бы знал…

– Олесь, – вклинился Вася. – Олеся, ты это…

– Что?

Вася помолчал, а потом холодно произнес:

– Ты мне, пожалуйста, не звони больше, ладно?

Олеся застыла, едва не выронив телефон, а потом, с неожиданной злостью спросила:

– Это потому, что я в порно снималась, да?

– Да какая разница, где ты снималась? – устало сказал Вася, но она не желала его слушать и закричала в трубку:

– Значит, пока ты думал, что я – продавщица шмотья, тебя все устраивало, да? Ко мне домой ходил, хлеб мой жрал и не брезговал, между прочим. А сейчас, когда на меня все, словно собаки набросились, отвернулся? Так, да?

– Мне по фигу, где ты снималась, – резко ответил он, прерывая ее крик, на который уже оборачивались. – Хоть в блокбастере, хоть в порнухе. А за хлеб твой я отработал. И вообще… Для меня важно другое: порядочный человек, или сука. Ты меня еще тогда перед Черским подставила. Я был вынужден оправдываться потом. А когда прошла кастинг, ты меня стряхнула с плеча, как дохлого мотылька, потому что Вася – лох, Вася – отстой. К Васе можно только с бедами идти. Когда тебе было хорошо, ты о Васе не вспоминала.

– Что ты ерунду говоришь? Я всегда была твоим другом, всегда поддерживала. И сейчас тебе первому позвонила! Боже, какая я дура! Перла тебе эти подарки… Старалась…

– Да? – издевательски рассмеялся он. – И что же ты такое мне привезла?

Олеся замешкалась, потому что никаких подарков для Василия она и не думала везти, лихорадочно перебрала скопившееся у нее барахло, но ничего умного придумать так и не смогла и потому небрежно сказала:

– Ой, да много всего, даже не упомнишь…

– Ну да, я так и думал… В общем, ты уж прости, но проверку на вшивость ты провалила.