|
Точно, дело именно в этом: папа проговорился, сам того не заметив. В жизни не поверю, что дядюшка Билл способен оценить мои таланты. А в добрую волю Билла не верю и подавно. Я посматриваю на письмо, особенно на отпечатанную черным по белому цифру с пятью нулями. Ясно, он пытается меня купить. Ладно, пусть не купить. Просто переманить на свою сторону. Видно, надеется, что я помогу ему добраться до ожерелья. Так что не стоит обольщаться по поводу мотивов нежданного предложения. – Выбор всегда за тобой, – говорит папа. – Мы с мамой полностью тебя поддержим, что бы ты ни решила. Можешь на нас рассчитывать. Обдумай все хорошенько. Только говорит папа не совсем то, что думает. Он спит и видит, чтобы я работала в крупной международной компании и получала гарантированную зарплату. Особенно если эта крупная международная компания – «Лингтонс». Дядя Билл все точно рассчитал. Именно поэтому он послал письмо папе. Дядюшка пытается манипулировать мною через родителей. – Полагаю, Билл хочет загладить свое поведение на похоронах, – продолжает папа. – Ему понравилась твоя настойчивость. И мне тоже! Я представить не мог, что ты решишься его навестить. – Но я не просила его о работе! Я просто поинтересовалась… – Стоп. Ни слова об ожерелье. Ни слова о Сэди. Только не с папой. – Если честно, я думаю, у Билла кое-какие проблемы с Диамантой. Он понимает, что дочь выросла слишком уж избалованной. Мы поговорили по душам, и знаешь, что он сказал? – Папа розовеет от удовольствия. – Что такая самостоятельная и решительная девушка, как ты, – прекрасный образец для подражания. «Разумеется, думает он нечто противоположное! – хочу закричать я. – Ты, папочка, просто не знаешь всех обстоятельств. Все дело в проклятом ожерелье». Что за бредовая история. Полный абсурд. Мало мне того, что ожерелье исчезло, и Сэди исчезла, и голова идет кругом… И я не знаю, как быть… И… – Лара! – теребит меня папа. – Милая! О чем ты задумалась? – Все это немного неожиданно. – Это я виноват, – расстраивается папа. – Надо было промолчать. Вообще не говорить тебе об этом. Твои дела и без этого идут хорошо… – Папа, – решительно обрываю я, – с бизнесом все не так уж и хорошо. – В каком смысле? – В прямом. Ты многого не знаешь. Не хотела тебя расстраивать. – Я нервно комкаю сахарный пакетик и не решаюсь поднять на отца глаз. – По правде говоря, все кончено. Натали бросила меня одну, я не стала ей спускать и уволилась. И еще… мы снова расстались с Джошем. Навсегда. – Нелегко мне даются эти слова. – Я поняла, как ошибалась в нем. Он меня не любил. Мне просто очень хотелось в это верить. – Вот, значит, как. Что ж… тогда предложение подоспело как раз вовремя. – Думаешь? – Почему нет? – мягко спрашивает он. – Разве тебе не нравится открывшаяся перспектива? Но ты же хотела работать у дяди Билла. – Понимаешь, это сложно объяснить. – Хочу дать тебе один совет. – Отец ждет, пока я взгляну на него. – Не укоряй себя. Плюнь на все. Рано или поздно все образуется. У моего папы такое открытое лицо и честные глаза. Если я скажу правду, он не поверит ни единому слову. Он примет меня за параноидальную шизофреничку или наркоманку. Возможно, за параноидальную шизофреничку, подсевшую на наркоту. – Дядя Билл не спрашивал тебя об ожерелье? – не удержавшись, осведомляюсь я. – О каком ожерелье? – удивляется папа. – Нет. – А-а… неважно. Папа хоть и улыбается, но заметно нервничает. – Дорогая, это прекрасная возможность, – кивает он на письмо, – отличный шанс наладить свою жизнь. |
