|
Именно его рекламировали, когда мы гуляли здесь с Эдом. И у меня в сумочке должен лежать купленный билет. Я стою на мосту и наблюдаю. Девушки в костюмах двадцатых годов танцуют на сцене, бахрома и бусины так и разлетаются в разные стороны. Глаза их горят, ноги мелькают. И вдруг в толпе я замечаю… Не может быть. Я замираю. Но тут же, запрещая себе даже думать об этом и надеяться попусту, медленно иду к лестнице и начинаю спускаться. Кровь стучит в висках. Изо всех сил я стараюсь не бежать. Над сценой висят гроздья серебряных шариков, которые подрагивают в такт движениям трубача, выдувающего затейливое соло. Здесь полно людей, одетых по моде двадцатых годов. Некоторые наряды вызывают у публики искренний восторг, но мне они кажутся нелепыми. Это жалкие имитации, фальшивые перья и пластмассовые жемчуга, совершенно не сочетающиеся с современными туфлями и макияжем. И все это совсем не похоже на настоящие двадцатые. На девушек двадцатых. Абсолютно ничего общего. Рядом с оркестром выплясывает Сэди. Все-таки я не ошиблась. На ней бледно-желтое платье, и лента в тон перетягивает локоны. Она больше обычного похожа на привидение. Голова откинута назад, глаза прикрыты, она вся ушла в себя. Люди проходят сквозь нее, наступают на ноги и задевают локтями, но она ничего не замечает. Интересно, где она скрывалась все это время? Пока я пробираюсь к сцене, две смеющиеся девицы в джинсовых куртках заслоняют Сэди, и меня охватывает паника. Я не имею права упустить ее. Только не на этот раз. – Сэди! – протискиваюсь я сквозь толпу. – Сэди! Ты меня слышишь? Она мелькает где-то впереди, глаза ее распахнуты. Она меня услышала. – Сэди! Я здесь! – Как сумасшедшая машу ей, и люди пытаются понять, кого я зову. Внезапно она замечает меня и застывает. Лицо у нее безразличное, и чем ближе я подхожу, тем хуже мне становится. За последние несколько дней мое отношение к Сэди изменилось. Она не обычная девушка. Она даже не мой ангел-хранитель, как мне когда-то казалось. Она вошла в историю искусств. Она знаменитость. Хотя и не знает об этом. – Сэди… – Я нерешительно топчусь на месте. С чего бы начать? – Прости меня. Я везде тебя искала… – Ты, как обычно, не слишком усердствовала. – Она с любопытством разглядывает оркестр, демонстративно не глядя на меня. – Я старалась! С утра до вечера каждый день! Сорвала себе весь голос… ты и понятия не имеешь, что мне пришлось вынести! – Против воли я начинаю раздражаться. – Конечно, имею. Например, тебя выкинули из кинотеатра. Мне очень понравилось. – Ты там была? И не откликнулась? – Я обижена. – Она гордо вскидывает подбородок. – И не откликнулась специально. Сэди остается собой. До сих пор не может успокоиться. – Я тебя повсюду разыскивала. И между прочим, многое узнала. Не хочешь послушать? Я пытаюсь поделикатнее перейти к Арчбери, Стивену и картине, но она вдруг поворачивается ко мне и неожиданно сообщает: – Я по тебе соскучилась. От удивления я замолкаю. – Я тоже. Я тоже по тебе скучала. – В носу щекочет, и я торопливо тру переносицу. – Подожди минутку. Я должна тебе кое-что сказать. – И я тебе тоже! – радостно обрывает она меня. – Я чувствовала, что ты придешь сегодня вечером. И ждала. Я больше не могу Она действительно считает себя провидицей. – Как ты могла почувствовать? – интересуюсь я. – Я сама не знала, что окажусь здесь. Просто гуляла неподалеку, услышала музыку и подошла… – А я чувствовала. Если бы ты не появилась, я бы нашла тебя и заставила прийти. И знаешь почему? – Глаза ее сияют и высматривают кого-то в толпе. – Не знаю. Подожди, мне нужно сказать тебе нечто важное. Давай найдем местечко потише, и я тебе все расскажу, хотя это и непросто… – А я покажу тебе нечто важное! Смотри! – Она сейчас лопнет от самодовольства. |
