|
– Это что, государственная тайна? – наседает Эд. – Речь идет об оружии массового поражения? Угрозе безопасности страны? – Разумеется, нет, – хранитель совершенно растерян, – но в договоре о купле-продаже есть пункт о неразглашении… – Отлично. – Эд напускает на себя властный вид. – Завтра утром ждите моего юриста. Он быстро разберется с этой ерундой. – Ерунда и есть, – радостно поддерживаю я напор Эда. – Мы это так не оставим. Вы знаете, что мой дядя – Билл Лингтон? Уверена, он сумеет обойти дурацкий пункт о неразглашении. Это наша картина. Малькольм Глэдхилл раздавлен. – В соглашении ясно говорится… – с трудом произносит он и останавливается. Он то и дело косится на свой портфель. – Документ у вас с собой? – интересуюсь я. – По чистой случайности, – осторожно говорит он. – Взял просмотреть дома. Разумеется, это копия. – Почему бы нам не взглянуть? – вкрадчиво замечает Эд. – Обещаю, мы его не стащим. – Я не могу его показать. – Хранитель крепче прижимает портфель к себе. – Я уже устал повторять, это не в моей власти. – Ну что вы, – мягко говорю я, – мы все понимаем. Но ведь вы могли бы пойти нам навстречу и сообщить хотя бы дату приобретения. Это же не секрет. Эд вопросительно смотрит на меня, но я притворяюсь, что не замечаю его взгляда. У меня есть план. Но поделиться с ним я не могу. – Насколько я помню, это было в июне восемьдесят второго. – А более точно? Посмотрите, пожалуйста. – Я по-кукольному хлопаю ресницами. – Прошу вас. Это очень нам поможет. Хранитель бросает на меня подозрительные взгляды, но причину для отказа придумать не может. Он открывает портфель и достает папку с бумагами. Я многозначительно смотрю на Сэди. – Что ты хочешь? – не понимает Сэди. Господи. И эта девушка еще уверяла, будто я медленно соображаю. Я киваю на хранителя, который уже вынул листок бумаги. – Что ты хочешь? – нетерпеливо переспрашивает она. – Не понимаю! – Ну, – он цепляет на нос очки, – сейчас я вам скажу точно… Надо же быть такой тупицей! Заветная информация в двух шагах. Сэди ничего не стоит подсмотреть. Но вместо этого она таращится на меня. – Посмотри, – бормочу я, не открывая рта. – Загляни в бумагу! Быстрее! – А-а-а, – вдруг доходит до Сэди. Через секунду она стоит рядом с Малькольмом и изучает документ. – На что посмотреть? – спрашивает Эд, но я лишь отмахиваюсь и зачарованно наблюдаю, как Сэди читает, морщится, вскрикивает и наконец поднимает глаза. – Вильям Лингтон. Продал ее за пятьсот тысяч фунтов. – Вильям Лингтон? – тупо переспрашиваю я. – В смысле… дядя Билл. Малькольм Глэдхилл резко вскакивает, прижимает бумагу к груди, бледнеет, потом розовеет, заглядывает в документ. – Вы что-то сказали? Я в полнейшем расстройстве чувств. – Вильям Лингтон продал картину галерее. – Стараюсь говорить уверенно, но получается плохо. – Это он подписал договор купли-продажи. – Ты с ума сошла? – изумляется Эд. – Твой собственный дядя? – Срубил полмиллиона. Хранитель вот-вот расплачется. – Не знаю, почему вы так решили… – Он взывает к Эду: – Будьте свидетелем: я не сообщал мисс Лингтон никаких деталей сделки. – Так, значит, она права, – удовлетворенно замечает Эд. Это расстраивает хранителя коллекции еще больше. – Я не могу вам сказать… не имею права… – бормочет он, вытирая пот. – Я не выпускал бумагу из рук, и она ничего не должна была увидеть… – Не переживайте, – утешает хранителя Эд. |
