|
– Сюжет позаимствован из мыльной оперы, которую я видела в прошлом месяце. – И подтвердите это под присягой? О боже. «Присяга» – слово такое же страшное, как «налоговый инспектор» и «пункция спинного мозга». – Д-да-а-а. – Вы видели этих людей? – Н-н-е-ет. – Как называется дом престарелых? Где он расположен? Молчу, не имея о том ни малейшего представления. А парящая в воздухе Сэди прикрывает глаза, словно пытаясь что-то вспомнить. – Фэйрсайд, – бормочет она. – В Поттерс-Бар. – Фэйрсайд в Поттерс-Бар. – повторяю я. Пауза. Инспектор Джеймс нервно щелкает ручкой. Потом встает. – Мне нужно посоветоваться с коллегой. Я вернусь через минуту. Дверь за ним захлопывается, и я ловлю презрительный взгляд Сэди. – И это все, на что ты способна? Да он никогда тебе не поверит! Так-то ты мне помогаешь. – Ради тебя я обвинила совершенно невинных людей в убийстве. – Подумаешь, большое дело. Ты даже имени ни одного не назвала. Вся эта история выгля-дела совершенно неправдоподобно. Яд? Разговоры в пабе? – Сама попробуй выдумать что-нибудь на пустом месте! – огрызаюсь я. – И вообще дело не в этом! Главное… – Главное – отсрочить похороны. – Взгляд ее делается из презрительного жалобным. – Они не должны состояться. Слишком рано. И Сэди растворяется в воздухе. Господи, до чего же я устала. Чувствую себя Алисой в Зазеркалье. Того и гляди привиде-ние появится с фламинго под мышкой и криком: «Рубите им головы!» Недоверчиво покосившись на стол (вдруг тоже исчезнет?), я закрываю глаза и обдумываю происходящее. Все это слишком неправдоподобно. Я сижу в полицейском участке и под нажи-мом привидения рассказываю о несуществующем преступлении. Внезапно вспоминаю, что не ела уже целую вечность. Может, это низкое содержание сахара в крови во всем виновато? Мо-жет, я просто диабетик и сама не подозреваю об этом? И мозг мой бунтует? – Они все равно проведут расследование. – Это Сэди снова материализовалась на под-оконнике. – Даже если сочтут, что ты заблуждаешься, им все равно надо убедиться и проверить твою информацию. – В самом деле? – Ну да, я только что подслушала разговор полицейских. Этот инспектор с напарником просмотрели запись разговора, и напарник воскликнул: «Вот оно!» – Вот оно? – тупо вторю я. – А потом принялись обсуждать другой дом престарелых, где на самом деле произошло убийство. Ужасная история! В общем, они начнут расследование. Так что все в порядке. Все в порядке? – Может, ты и в порядке, но только не я! Тут дверь открывается, и Сэди быстро добавляет: – Спроси полицейского насчет похорон. Спроси. Спроси-спроси! – Это не моя проблема, – бурчу я и затыкаюсь, глядя на инспектора Джеймса. – Лара, я попросил констебля записать ваши показания. А потом видно будет. – У-у-у… э-э-э… спасибо. (Сэди сверлит меня требовательным взглядом.) И что будет с… – я запинаюсь, – с телом? – Пока оно останется в морге. Если же ваши подозрения подкрепятся какими-то уликами, мы напишем рапорт коронеру, и он начнет расследование. Резко кивнув, инспектор выходит. А меня начинает трясти. И есть с чего. Наплела с три короба про вымышленное убийство настоящему полицейскому. В жизни ничего более глупого не делала. Разве что в восьмилетнем возрасте спрятала коробку печенья в саду после того, как съела несколько штук и боялась признаться в этом маме. Долго она его потом искала по всей кухне! – Ты осознаешь, что я только что дала ложные показания? – спрашиваю Сэди. – Ты пони-маешь, что меня могут арестовать? – «Меня могут арестовать», – передразнивает она. |
