|
Ага, девушка развлекается. А я должна молча за этим наблюдать. – Сэди! – яростно шепчу, когда она прижимается к нему уж слишком откровенно. – Извини, ты что-то сказала? – Эд с трудом пытается сфокусировать на мне взгляд. – Мне кажется… уже хватит. – Я стараюсь не смотреть, как Сэди нежно покусывает его за ухо. – Нет! – яростно вскрикивает она. – Мы только начали! – Отличная идея, – с готовностью соглашается Эд и спешит за столик. – Эд? Эд Харрисон? – Какая-то блондинка перехватывает его на полдороге. Одета она в белую блузку и бежевые брюки, на лице – неприкрытое изумление. За ее столиком сидят столь же ухоженные представители деловых кругов и с любопытством разглядывают нас. – Глазам своим не верю! Неужели вы… танцевали? Эд смотрит на сидящих за столом с таким выражением, как будто видит наяву свой самый страшный ночной кошмар. Бедный. – Вроде того, – бормочет он. – Танцевали… Лара, это Женевьева Бейли из «ДФТ». Женевьева, это Лара. А это Билл, Майк, Сара… – У вас такое оригинальное платье. – Женевьева снисходительно изучает мой наряд. – В силе двадцатых? – Это не стилизация, а подлинник, – замечаю я. – Да что вы! Я посылаю ей обворожительную улыбку, но она отмахивается от меня как от назойливой мухи. Не так-то просто выглядеть куклой из винтажной коллекции «Дейли мейл». Особенно когда ты общаешься с бизнес-элитой. – Вернусь через минутку, – выдавливаю я очередную улыбку. – Только попудрю нос. В туалете я достаю бумажный платок и, намочив его, начинаю отдраивать краску с лица. Бесполезно. – Что ты делаешь? – вырастает Сэди у меня за спиной. – Ты все испортишь! – Хуже уже не будет, – бормочу я, продолжая тереть. – Даже не старайся, – безмятежно щебечет Сэди. – Этот красный – несмываемый. Держится несколько недель. А помада еще лучше. – Несмываемый?! – Кто тебя только учил танцевать? – Сэди втискивается между мной и зеркалом. – Никто. Сейчас специально этому не учат, просто смотришь, как это делается, и повторяешь. – Оно и видно. Ты ужасно танцуешь. – Да кто бы говорил, – обиженно парирую я. – Ты этого беднягу чуть не проглотила. – Проглотила? – Сэди смотрит на меня с подозрением. – Что это значит? – Это значит… сама догадайся. Не стану я обсуждать столь щекотливую тему с двоюродной бабушкой! – И все-таки? – пристает Сэди. – Что это значит? – Ты к нему приставала. Устроила пижамную вечеринку. Только практически без пижамы. – А, – кажется, до нее дошло. – Это называется «проглотить»? Странная шутка. Мы называли это просто «секс». – Тогда, – злюсь я, – что ты меня спрашиваешь… – Или «поймай и оседлай», – добавляет она. Поймай и оседлай?! И у нее еще хватает наглости объявлять мою невинную шутку странной? – Неважно, как это называть. – Я снимаю туфлю и растираю сбитые пальцы. – Выглядело так, будто ты собираешься сделать это прямо здесь и сейчас. Сэди ухмыляется и, глядя в зеркало, поправляет ленту в волосах. – Не станешь же ты отрицать, что он просто красавчик. – Смазливый, – неохотно признаю я. – Но такой скучный. – Ничего подобного, – резко возражает Сэди. – Именно так. Он уже целую вечность в Лондоне, а еще ничего не видел! Ну не остолоп ли? Как можно не посмотреть один из величайших городов мира? Просто болван. Я люблю свой город и ненавижу, когда к нему проявляют равнодушие. |
