|
Пойми меня правильно… Они хороши в своем деле. Они даже пригласили меня за свой столик на предстоящем обеде «Людей дела». – Ого! – восхищенно выдыхаю я. Мне-то, разумеется, не довелось бывать на знаменитых обедах, что устраивает журнал «Люди дела». Но слышать о них слышала. Чрезвычайно престижные сборища, которые устраивают в самых дорогих отелях и ресторанах. – И ты пойдешь? – Придется, у меня там доклад. С докладом? Не иначе, он очень важная шишка. Я снова ищу Сэди, но ее и след простыл. – А ты не собираешься туда? – вежливо спрашивает он. – Э-э… не в этом году. Наша фирма в этом году не участвует. Еще бы! Заказать столик стоит пять тысяч фунтов, и помещается за ним двенадцать человек, а у нас в фирме ровно два человека и минус пять тысяч на счету. – Уверена, в будущем году все изменится, – быстро добавляю я. – Мы обязательно закажем пару столиков. Подготовимся как следует. Мы ведь собираемся расширяться… – Тут я прикусываю язык. И зачем я пытаюсь произвести впечатление на этого типа? Он явно слушает вполуха. Отпиваю шампанское и вдруг осознаю, что музыка стихла. Бармен топчется у плеера за барной стойкой и не может решить, чему повиноваться: собственному разуму или истошному голосу Сэди в ухе. Наконец бармен капитулирует, вынимает диск из коробки и вставляет в плеер. Раздаются тягучие звуки старомодного джаза, что-то вроде Кола Портера. Довольно улыбаясь, Сэди зависает над стулом Эда. – Вот так-то. Я не сомневалась, что у этого парня есть что-нибудь приличное, нужно только поискать. Теперь пригласи Лapy на танец! – приказывает она Эду, вжимаясь в его ухо. «Не слушай ее, – шлю я мысленные послания. – Заткни уши. Будь мужчиной». Но все без толку. Сэди орет как сумасшедшая, а на лице Эда проступает неуверенная улыбка. – Лара, – он запинается, но продолжает: – Лара, может… потанцуем? Если я откажусь, Сэди меня со свету сживет. Ведь именно за этим мы и пришли сюда. Потанцевать с Эдом. – С удовольствием. Не веря в реальность происходящего, я ставлю бокал и поднимаюсь. Эд ведет меня на крохотный пятачок рядом с барной стойкой. Мы изумленно глядим друг на друга, не особо понимая, что происходит. Танцы в этом заведении не предусмотрены. Обычный тесный бар. Присоединяться к нам никто не спешит. Из колонок несется неразборчивое мурлыканье, мужской голос хрипит о новых модных туфлях. Это не ритм, а какой-то ужас. Танцевать решительно невозможно. – Начинайте же! – Сэди ртутью мечется вокруг. – Танцуйте! Танцуйте! С отчаянием утопающего Эд начинает покачиваться, пытаясь попасть в такт музыке. Он так жалок, что я тоже переминаюсь с ноги на ногу, просто чтобы его поддержать. Краем глаза замечаю заинтересованные лица. Платье мое развевается, бусы постукивают, Эд смотрит сквозь меня, будто уже где-то в нирване. – Простите… – официант с тарелкой дымящихся китайских пельменей вклинивается между нами. Очень удобно болтаться у людей под ногами. Худшего со мной еще не приключалось. – Танцуйте как следует! Разве это танец? А что, мы должны вальсировать? – Вы словно грязь месите. Вот как надо танцевать. Она изображает какой-то замысловатый танец типа чарльстона, вихляя ногами и руками. При этом подпевает в такт музыке и кажется абсолютно счастливой. Ладно, хоть кому-то хорошо. Вот она подлетает к Эду и кладет свои тонкие руки ему на плечи. Потом с обожанием гладит его по щеке. Ее руки скользят у него по спине и наконец обхватывают за талию. – Как это ты не проходишь сквозь него? – недоверчиво спрашиваю я, и Сэди вздрагивает, как будто ее уличили в чем-то дурном. – Тебе что за дело, – огрызается она. |
