|
– Несколько странно слышать это от полицейского, – выжидающе сказал он. – Бодин… Залаченко скользкий, как угорь, и на все вопросы у него находится ответ. Я со-вершенно убеждена в том, что дело обстоит более или менее так, как вы нам вчера говорили. Это означает, что Саландер многократно становилась жертвой противоправных действий с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет. Микаэль кивнул. – Эту историю я и собираюсь опубликовать, – сказал он. – В некоторых кругах она популярностью пользоваться не будет. Соня еще немного поколебалась. Микаэль ждал. – Полчаса назад я говорила с Бублански. Он мало что сказал, но, похоже, предварительное следствие по обвинению Саландер в убийстве ваших друзей закрыто. Фокус переместился на Нидермана. – И это означает, что… Он не договорил, оставив вопрос висеть в воздухе. Соня Мудиг пожала плечами. – Кто будет заниматься расследованием дела Саландер? – Я не знаю. Происшедшее в Госсеберге находится, в первую очередь, в компетенции Гё-теборга. Однако я предполагаю, что перед выдвижением обвинения кому-нибудь в Стокгольме поручат объединить весь материал. – Понимаю. Спорим, что СЭПО возьмет расследование на себя? Она помотала головой. Поезд приближался к Алингсосу. Микаэль склонился к собеседнице. – Соня… я думаю, вы понимаете, к чему все идет. Если история Залаченко получит оглас-ку, разразится грандиозный скандал. Группа сотрудников СЭПО вступила в сговор с психиат-ром, чтобы засадить Саландер в психушку. Им остается только упорно настаивать на том, что Лисбет Саландер действительно сумасшедшая и что принудительное помещение ее в лечебницу в девяносто первом году было обоснованным. Соня Мудиг кивнула. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать этому плану, – продолжал Микаэль. – Лисбет Саландер так же нормальна, как и мы с вами. Своеобразна, да, безусловно, однако ее ум-ственные способности не вызывают никаких сомнений. Соня Мудиг снова кивнула. Микаэль сделал паузу, чтобы дать ей время усвоить сказанное. – Мне потребуется помощь кого-нибудь с той стороны баррикад, на кого я смогу полагать-ся, – сказал он. Она посмотрела ему в глаза и покачала головой: – Я не компетентна определять, страдает ли Лисбет Саландер психическим заболеванием. – Да, но вы компетентны решать, подвергалась она противоправным действиям или нет. – Что вы предлагаете? – Я не прошу, чтобы вы стучали на коллег, но хочу, чтобы вы снабжали меня информаци-ей, если обнаружите, что Лисбет грозит опасность снова стать жертвой противоправных дей-ствий. Соня Мудиг молчала. – Я не прошу, чтобы вы раскрывали технические детали следствия или что-то подобное. Оценивайте ситуацию сами. Но мне необходимо знать, как будет развиваться история с судеб-ным преследованием Лисбет Саландер. – Это похоже на верный способ заработать увольнение. – Вы – источник. Я ни при каких обстоятельствах не назову вашего имени и не поставлю вас в затруднительное положение. Он достал блокнот и написал адрес электронной почты. – Это анонимный интернетовский адрес. Если захотите что-нибудь сообщить, можете им воспользоваться. Только не пишите со своего обычного официального адреса. Создайте соб-ственный временный адрес в Интернете. Соня Мудиг взяла листок и положила во внутренний карман пиджака. Обещать она ничего не обещала. В субботу в семь часов утра инспектора уголовной полиции Маркуса Эрландера разбудил телефонный звонок. Слышались голоса из телевизора, с кухни долетал запах кофе – жена уже погрузилась в утренние хлопоты. До своей квартиры в городке Мёльндаль под Гётеборгом он добрался к часу ночи и проспал только часов пять, а перед тем провел на ногах почти двадцать два часа. |
