– Я понимаю это, – говорит Лани, ее голос тих, глаза далеко. – Я выросла на Фиджи, и была лишь одной из многих детей, чьи родители просто не могли позволить себе заботиться о них. Но для нас не было никакой системы.

Мое сердце замирает. Что то в ее манере держать себя, в ее осанке, в ее голосе, говорит мне, что она меня понимает на личном уровне.

– Но вы смогли выбраться?

Она кивает.

– В конечном счете, да. У меня была тетя, сестра отца, гораздо старше его. У нее не было своих детей. Она переехала в Лос Анджелес за много лет до моего рождения. Честно, я даже не уверена, как она сделала это. Тетя навестила нас на Фиджи, когда мне было одиннадцать. И она... вернулась со мной. Почему, не знаю. Но она это сделала. Отправила меня в школу, предоставила мне возможности, которые в противном случае, я бы никогда не получила.

– Это потрясающе, – говорю я.

– Да, мне очень повезло.

– Итак, чем вы занимаетесь? – спрашиваю я.

– Я   хирург, – отвечает она. – Эрик предприниматель. Ему принадлежит несколько жилых комплексов, торговый центр, сеть тренажерных залов, и он также руководит компанией, поставляющей предметы медицинского назначения, в первую очередь, для амбулаторного ухода на дому.

– В таком случае, вы должно быть сильно заняты.

Лани пожимает плечами.

– А кто нет? Кстати, Эрик сейчас подумывает о продаже части своего имущества, поскольку девочки обе отправятся осенью в колледж. – Взгляд переходит на меня, и выражение ее лица не совсем твердое, но вместе с тем проницательное и решительное. – Ты знаешь, Тори   добрый и всепрощающий. И он может быть большим, жестким, крутым парнем, но его эмоции действительно глубоки. Недавно одна женщина сделала ему больно, очень сильно. На это было тяжело смотреть.

Я глубоко вздыхаю и встречаюсь с ней глазами.

– Эмма. Он рассказал мне об этом.

Лани, похоже, удивляется.

– Он это сделал? Обычно он весьма сдержан, чтобы говорить о том периоде его жизни. Просто это было так… выставлено на публику, что сделало все гораздо более болезненным для всех участников. Кроме нее, конечно.

Я киваю.

– Он дал понять, что все это было неважно для нее. И это просто... сводит меня с ума. По крайней мере, так он объяснил. Ну, мы с ней не были знакомы, но каждый раз, когда видела его в период, когда они встречались, он казался... напряженным. Словно подстраиваться под нее; делать ее счастливой было более важной работой, чем даже его актерская карьера. – Она смотрит на меня. – По моему, человек настолько красив, насколько красива его душа.

– Вы никогда не встречались? – Я нахожу это странным. – Они встречались где то... полтора года?

– Да, пожалуй, почти два года. И нет, он никогда не приводил ее сюда. – Лани выглядит задумчивой. – Как долго ты и Тори встречаетесь?

Я пожимаю плечами.

– Недолго.

Адам становится позади меня, обнимая за талию.

– Я никогда не приводил сюда Эмму, потому что я просто... думаю, понимал, что ты и папа не одобрите ее. И не хотел этого конфликта. Дез   другая история. – Он проходит рядом со мной, опирается бедром о кухонную столешницу. – И, Дез, ты   единственная девушка, которую я когда либо приводил домой, чтобы познакомить с родителями... не считая одну со старшей школы, помнишь, мама?

Лани кивает.

– Твоя первая девушка – Сара Уэксфорд. Это был твой второй год.

У меня ком в горле.

– Итак, я в довольно эксклюзивной компании?

Адам смеется.

– Детка, ты и есть  компания. Я привел Сару сюда после того, как мы встречались в течении месяца, но она бросила меня через два дня из за квотербека, который был в то время моим лучшим другом.