Я обращаю внимание и молча наблюдаю, как Адам общается с семьей. Смотреть на это так невероятно. Все они знают друг друга так хорошо, каждый из них так заинтересован в других, и каждый разговаривает в уникальной, присущей только ему манере. Девушки, очевидно, обожают и боготворят старшего брата, и Адам, в свою очередь, яростно защищает их, допрашивая каждую о парнях, с которыми они встречаются, с кем проводят время, и тратит несколько минут на лекцию о том, как избежать неприятностей, когда они начнут учиться в колледже. Это очаровательно и очень сексуально. Он нежный и почтительный с матерью, крутой и мужественный с отцом. А со мной Адам понемногу от всего этого. Он старается изо всех сил включить меня в разговор, направляя темы подальше от всего, что может заставить меня почувствовать некомфортно.

В какой то момент во второй половине дня, Лани тихо выходит из за стола, идет в кухню и начинает вытаскивать что то из холодильника. Я встаю и присоединяюсь к ней на кухне.

– Я могу чем нибудь помочь? – спрашиваю у нее.

Она улыбается мне.

– Конечно. Можешь добавить в фарш несколько зубчиков чеснока для меня?

Плоской частью лезвия ножа разделяю головку на зубчики, очищаю их, а потом начинаю резать.

– Адам действительно невероятный, – говорю я. – Вы с Эриком должны гордиться им.

Она расплывается в улыбке.

– О, да. Мы очень гордимся. Он добился многого за очень короткое время. – Лани открывает две упаковки мясного фарша, кладет все на огромную сковороду и размешивает. Когда мясо начинает шипеть, она оборачивается ко мне и смотрит мимо меня, на Адама. – Я беспокоилась о нем, когда он подписал контракт с Чарджерс. Конечно же, гордилась им тогда тоже, потому что дойти до национальной футбольной лиги –огромное достижение для футболиста. Но даже за те четыре года, что он играл за Стэнфорд, Адам несколько раз получал травмы. Один раз очень сильную, тогда он пропустил половину сезона. Это было ахиллово сухожилие. В НФЛ ужасная конкуренция, и я беспокоилась за него.

– Как вы относитесь к его актерской игре? Некоторые трюки, что он делает, довольно опасные.

Лани пожимает плечами.

– Ну, он очень крепкий и спортивный мальчик. И всегда был таким. Он бы не довольствовался тем, что не связано с физическими нагрузками. Так что да, я предполагаю, что трюки очень опасны, но, думаю, в целом опасности меньше, чем в футболе. – Она поглядывает на меня. – Ты знаешь, что он получил полную стипендию в Стэнфорде?

Я качаю головой.

– Нет. Я знала, что Адам поступил туда и играл в футбол, но...

Гордость Лани очевидна.

– Ну да, он еще играл в футбол, но его полная стипендия была академическая, а не спортивная. Он не стал упоминать об этом, потому что ему не свойственно хвастаться, но он был выпускником с самым высоким баллом на курсе, которому доверили говорить прощальное слово во время выпускного вечера. Адам имеет степень в области психологии. Помимо этого, начиная с четырех лет он также играл в футбол.

У меня голова идет кругом.

– Вау, я не знала. Конечно, я знаю, что он умный, но... – Пожимаю плечами. – Правда, когда речь заходит об Адаме, это не сильно удивляет.

– А что насчет тебя? – спрашивает Лани, ставя на огонь воду для пасты. – Чем занимаешься ты?

– Я хочу получить степень магистра в области социальной работы.

– Что ты будешь с этим делать?

– Работать с такими же приемными детьми, как и я. Им нужен защитник. Кто то, кто будет заботиться о них, потому что в мире просто не так много людей, которые заботятся о детях из детдомов. – Я передаю разделочную доску с рубленым чесноком Лани, которая бросает ее в сковороду с уже поджаренным фаршем и томатным соусом. – Я хочу стать тем, кого хотела бы иметь в детстве сама.