|
-- Ну? -- сказала дочь. -- Ну и вот. Во-первых, он сказал -- сущее преступление, что военные врачи выпустили его из госпиталя, честное слово! Он определенно сказал папе, что не исключено, никак не исключено, что Симор совершенно может потерять способность владеть собой. Честное благородное слово. -- А здесь в гостинице есть психиатр, -- сказала дочь. -- Кто? Как фамилия? -- Не помню. Ризер, что ли. Говорят, очень хороший врач. -- Ни разу не слыхала! -- Это еще не значит, что он плохой. -- Не дерзи мне, Мюриель, пожалуйста! Мы ужасно за тебя волнуемся. Папа даже хотел дать тебе вчера телеграмму, чтобы ты вернулась домой, и потом... -- Нет, мамочка, домой я пока не вернусь, успокойся! -- Мюриель, честное слово, доктор Сиветский сказала, что Симор может окончательно потерять... -- Мама, мы только что приехали. За столько лет я в первый раз по-настоящему отдыхаю, не стану же я хватать вещички и лететь домой. Да я и не могла бы сейчас ехать. Я так обожглась на солнце, что еле хожу. -- Ты обожглась? И сильно? Отчего же ты не мазалась "Бронзовым кремом" -- я тебе положила в чемодан? Он в самом... -- Мазалась, мазалась. И все равно сожглась. -- Вот ужас! Где ты обожглась? -- Вся, мамочка, вся, с ног до головы. -- Вот ужас! -- Ничего, выживу. -- Скажи, а ты говорила с этим психиатром? -- Да, немножко. -- Что он сказал? И где в это время был Симор? -- В Морской гостиной, играл на рояле. С самого приезда он оба вечера играл на рояле. -- Что же сказал врач? -- Ничего особенного. Он сам заговорил со мной. Я сидела рядом с ним -- мы играли в "бинго", и он меня спросил -- это ваш муж играет на рояле в той комнате? Я сказала да, и он спросил -- не болел ли Симор недавно? И я сказала... -- А почему он вдруг спросил? -- Не знаю, мам. Наверно, потому, что Симор такой бледный, худой. В общем после "бинго" он и его жена пригласили меня что-нибудь выпить. Я согласилась. Жена у него чудовище. Помнишь то жуткое вечернее платье, мы его видели в витрине у Бонуита? Ты еще сказала, что для такого платья нужна тоненькая-претоненькая... -- То, зеленое? -- Вот она и была в нем! А бедра у нее! Она все ко мне приставала -- не родня ли Симор той Сюзанне Гласс, у которой мастерская на Мэдисон-авеню -- шляпы! -- А он то что говорил? Этот доктор? -- Да так, ничего особенного. И вообще мы сидели в баре, шум ужасный. -- Да, но все-таки ты ему сказала, что он хотел сделать с бабусиным креслом? -- Нет, мамочка, никаких подробностей я ему не рассказывала. |
