|
Но она не теряла времени зря. Она прочла статейку в женском журнальчике -- карманный формат! -- под заглавием "Секс -- либо радость, либо -- ад! ". Она вывела пятнышко с юбки от бежевого костюма. Она переставила пуговку на готовой блузке. Она выщипнула два волосика, выросшие на родинке. И когда телефонистка наконец позвонила, она, сидя на диванчике у окна, уже кончала покрывать лагом ногти на левой руке. Но она была не из тех, кто бросает дело из-за какого-то телефонного звонка. По ее виду можно было подумать, что телефон так и звонил без перерыва с того дня, как она стала взрослой. Телефон звонил, а она наносила маленькой кисточкой лак на ноготь мизинца, тщательно обводя лунку. Потом завинтила крышку на бутылочке с лаком и, встав, помахала в воздухе левой, еще не просохшей рукой. Другой, уже просохшей, она взяла переполненную пепельницу с диванчика и перешла с ней к ночному столику -- телефон стоял там. Сев на край широкой, уже оправленной кровати, она после пятого или шестого сигнала подняла телефонную трубку. -- Алло, -- сказала она, держа поодаль растопыренные пальчики левой руки и стараясь не касаться ими белого шелкового халатика, -- на ней больше ничего, кроме туфель, не было -- кольца лежали в ванной. -- Да Нью-Йорк, миссис Гласс, -- сказала телефонистка. -- Хорошо, спасибо, -- сказала молодая женщина и поставила пепельницу на ночной столик. Послышался женский голос: -- Мюриель? Это ты? Молодая особа отвела трубку от уха: -- Да, мама. Здравствуй, как вы все поживаете? -- Безумно за тебя волнуюсь. Почему не звонила? Как ты, Мюриель? -- Я тебе пробовала звонить и вчера, и позавчера вечером. Но телефон тут... -- Ну, как ты, Мюриель? Мюриель еще немного отодвинула трубку от уха: -- Чудесно. Только жара ужасающая. Такой жары во Флориде не было уже... -- Почему ты не звонила? Я волновалась, как... -- Мамочка, милая, не кричи на меня, я великолепно тебя слышу. Я пыталась дозвониться два раза. И сразу после... -- Я уже говорила папе вчера, что ты, наверно, будешь вечером звонить. Нет, он все равно... Скажи, как ты, Мюриель? Только правду! -- Да все чудесно. Перестань спрашивать одно и то же... -- Когда вы приехали? -- Не помню. В среду утром, что ли. -- Кто вел машину? -- Он сам, -- ответила дочь. -- Только не ахай. Он правил осторожно. Я просто удивилась. -- Он сам правил? Но, Мюриель, ты мне дала честное слово... -- Мама, я же тебе сказала, -- перебила дочь, -- он правил очень осторожно. Кстати, не больше пятидесяти в час, ни разу... -- А он не фокусничал -- ну, помнишь, как тогда, с деревьями? -- Мамочка, я же тебе говорю -- он правил очень осторожно. |
