В этих развилках, аккуратным венчиком вокруг желтого пятна, дерево загодя своеобразной розеткой выбросило из себя тонкие, робкие на вид побеги - то ли лианы, то ли щупальца, вяло обвисавшие к земле. Но оказались они прочными, словно внутри них пролегали стальные тросики. Именно этими зеленовато-серыми канатиками и надо было укреплять коконы в кроне.

    Сначала Кирилл никак не мог приспособить их на поверхности коконов, но потом сообразил, для чего на «щупальцах» растут изощренной, садистской какой-то выделки крючочки, и стал смело вонзать их в серый, шероховатый пергамент «кулей». При этом, однако, его не покидало чувство совершаемого святотатства, причинения боли... Бросив взгляд на один из уже подвешенных коконов, он с ужасом понял: побеги-щупальца, не мешкая, начинали свою похоронную работу. На глазах наливаясь тугим соком, они сжимали, стискивали в своих сладострастных объятиях, врастали в воплотившие в себе саму смерть коконы... Те из них, что висели еще в бездействии, теперь тоже - медленно, с хищной неторопливостью минутной стрелки часов - начали напрягаться, образуя неподвижно-стремительный изгиб, направляющий их к этим новым, жутким плодам, появившимся по соседству с ними. И когда, влезая очередной раз по ступеням стремянки, Кирилл ощутил неожиданное прикосновение холодного, упругого «щупальца» к лицу, он невольно отшатнулся, едва не потеряв равновесие...

    Фальк никак не реагировал на все это, наблюдая за новичком с горьковатой усмешкой.

    -  Ну вот... - облегченно вздохнул он, когда последний «куль» занял свое место в простирающейся над ними кроне. - Пройдемся немного. Сейчас они, - он кивнул в сторону неподвижно застывшей на опушке пары наблюдателей, - поднесут нам по чарке и все: «комм нах хаузе»... Лесенку не забудь погрузить - идиотский порядок: ее бы здесь и хранить - у меня тут домишко просторный... Осторожно...

    Он удержал Кирилла - тот чуть не ступил в странноватое - черное, словно выгоревшее - неправильной формы кольцо, сотканное из непонятного тлена, на палой листве под ногами. Еще несколько таких колец можно было заметить тут и там - если присмотреться. Фальк и сам отступил на шаг. Потом машинально поднял взгляд на крону над головой. Следуя за этим взглядом, Кирилл тоже запрокинул голову - посмотреть, что там - вверху. Дерево, под которым они стояли, было, судя по сделанной на стволе отметине, из тех, которые приняли свой страшноватый груз где-то с месяц назад. Теперь там - в развилках ветвей-сучьев этой части рощи - не было ни одного «куля». Вместо них из бывших «розеток», окаймленных иссохшими остатками лиан-щупалец, стремились к небу новые, молодые ветви.

    -  Это... - Кирилл кивнул под ноги. - Это - все, что от них остается?

    Фальк бросил на него косой взгляд.

    -  М-да... В некотором смысле это то, что остается от них... Здесь работал еще твой предшественник... Смышленый малый. Очень.

    «Господи... - подумал Кирилл. - Вот, значит, как... Вот что суждено каждому из них... Стать деревом. Его плотью... Как там - у кого-то из старых авторов - про человека, которого заживо поедает крокодил: „...живою плотью в живую же могилу уходя“...» Его замутило.

    Где-то высоко - за кроной рощи - в небе перекликались Ангелы - бестолково и красиво.

    -  Ну и как тебе нравится здесь работать? - спросил Кирилла Фальк как-то в их третий или четвертый приезд в рощу.