— Что, по-твоему, ты делаешь? — с раздражением в голосе спросила Труди.

— Может, я и глупый ребенок, может и дурачок, но точно не трус.

— Свяжи себя сию же минуту!

— Для веревки Уиттла у меня найдется применение получше.

Та, что у меня в руках, была недостаточной длины, в отличие от того мотка, что я ощущал у себя под ногами. Сдвинув покрывала на плечи, я натянул веревку крест-накрест на груди и намотал ее концы на руки.

— Что ты задумал?

— Собираюсь поиграть в тугов.[1]

— Это ты о чем?

— О тугах. В Индии есть такая секта убийц-фанатиков, которые душат людей.

Заслышав звук щеколды, я замолчал. Дверь резко распахнулась и вошел Уиттл. В руках он нес бутылку и дымящийся котелок, из которого торчала ложка. Зажав бутылку под мышкой, он повернулся, чтобы закрыть дверь.

Делал он это не для того, чтобы удержать нас внутри, а исключительно чтобы не пустить внутрь Майкла. Я решил, что Уиттл, должно быть, запирает все двери и люки, дабы не опасаться, что кавалер Труди, гуляющий на воле, попытается ее спасти.

Он мог, в общем-то, так не переживать. Как я обнаружил впоследствии, у Майкла не хватило бы на пороху на подобное предприятие.

Закрыв дверь, Уиттл начал поворачиваться. Я закрыл глаза, прежде чем он взглянул на меня.

— Садись, дорогая, — велел он голосом гнусавым из-за отсутствующего носа. — Мы же не хотим, чтобы ты угасла во цвете лет, не так ли?

Я взглянул. Он стоял на коленях, глядя на Труди и держа котелок возле ее лица, а другой рукой подносил к ее рту ложку.

— По-моему, очень вкусно. Не считаю себя мастером в кулинарии, но это тушеное мясо поистине необычно.

Аромат был восхитителен. Он заставил мой пересохший рот вновь наполниться слюной, а живот заурчать.

Он продолжал кормление, давая Труди несколько секунд между ложками, чтобы она могла прожевать и проглотить. Я подумал, собирается ли он оставить чуть-чуть и мне.

Хотя до этого дело не дойдет.

Я выпутался из-под покрывал, осмотрелся и вскочил на ноги. Труди, жуя, качнула головой в мою сторону. Уитлл начал поворачивать голову, чтобы взглянуть через плечо. Я прыгнул. Накинул петлю ему через голову. Врезавшись ему в спину, затянул ее на глотке. От удара ложка с мясом отлетела Труди в лицо. Уиттл свалил Труди и рухнул ей на грудь.

Оседлав его, я затягивал веревку изо всех сил. Он издавал сдавленные звуки, вертелся и брыкался подо мной. Ударил в плечо ложкой. Другой рукой опрокинул котелок мне на спину. Варево было довольно горячим, и я обжегся, но не настолько чтобы отпустить врага. Я продолжать душить.

Приди Труди мне на помощь, я мог бы убить Потрошителя на месте и избавить мир от множества скорбей.

Но она была связана на славу, как сама и настаивала.

Так что она лежала беспомощная, предоставив делать всю работу мне.

Уиттл врезал мне в висок котелком. У меня искры полетели из глаз, но я устоял и продолжал затягивать веревку. Затем он ударил меня еще раз и еще. После пятого удара я потерял счет. Но сознания все же не лишился.

И вот уже я лежал на полу, а Уиттл взгромоздился сверху и, со свистом втягивая воздух, лупил меня донышком котелка по лицу. Наконец, утомившись, он связал мне руки спереди.