Когда большой думающий зол, и всё - это страшно. Когда маленький мягкокожий думающий зол, и всё - это смешно. Для того, чтобы быть страшными, мягкокожим требуется нечто большее.

    Встает солнце, и свет из белого становится золотым. Анжела стоит на крыльце и улыбается. На крыше над ее головой сидит Мыш, по-кошачьи обернув лапы хвостом. От картины веет безмятежным миром и тишиной.

    …флоты, приписанные к Древней Земле, готовятся к масштабным учениям. В планах - взаимодействие с гарнизонами всех привилегированных колоний. Всех Терр.

    Игорь Мариненко, семитерранин, не хочет думать о том, какого рода будет это взаимодействие.

    -  Эмбарго, значит? - хрипит Кхин.

    Фарафонов кивает.

    В конференц-зале выключен свет. Огромная голограмма распахивает и без того просторное помещение до колоссальных размеров. Она так плотна и реальна, что на простой глаз не заметить разницы между людьми, физически присутствующими здесь, и теми, кто находится за множество световых лет отсюда.

    Идет совещание кабинета министров Седьмой Терры.

    Немедленно после принятия Объединенным Советом законопроекта, который ровно полчаса казался сенаторам от колоний их величайшей победой, немедленно после введения термина «квазигосударство», который отныне следовало употреблять в отношении Терр - наконец-то в прошлом постыдная дискриминация, унизительные утверждения, что населения колоний не являются народами, и оттого не имеют соответствующих прав - немедленно после этого началось обсуждение карательных санкций против квазигосударств, позволяющих предприятиям массово практиковать недобросовестную конкуренцию.

    Список претензий годится в учебное пособие для юристов: соглашения о дележе рынков, дискриминирующие цены и условия поставок, фальсификация тендеров, тайные сговоры при участии в транспланетных торгах.

    -  Приостановка импорта всех видов товаров, за исключением медицинской техники и фармакологических средств. Посредникам грозят бойкотом.

    Ценкович сгребает бороду в горсть.

    Кхин сидит молча, высокий, грузный и неподвижный.

    Древняя Земля отказывается покупать галактические лайнеры и аэромобили, браслетные компьютеры и сверхмощные сервера, гравигенераторы и установки космической связи, спутники для систем позиционирования и вещания, визуализаторы, сенсорные камеры и экранопланы, оружие - все, с чем не могла конкурировать ее собственная продукция.

    Всему дешевому и качественному «made on Ural» отныне доступ закрыт.

    Впрочем, и дорогому тоже.

    …Древняя Земля.

    Прародина.

    Колыбель человечества.

    Огромнейший в Ареале рынок сбыта.

    -  На медицину они согласны, - про себя повторяет Ценкович.

    Вполне логично: некоторые разработки не имеют аналогов, как и пресловутый биопластик. Только безумец откажется от них.

    Но квазициты не растут на Урале. Не растут точно так же, как на Земле. И на продукцию Третьей Терры не наложен запрет, как и на продукцию всех фирм, занимающихся производством биопластика нелегально.

    «Они же знают, что все семь подрядчиков на Третьей - наши подставные, - думает Элия, терзая подлокотники кресла. Взгляды из голограммы то и дело соскальзывают с непроницаемого лица Кхина на подвижные и неверные, как тень, черты Ценковича. - Чего они добиваются?»

    -  Квази, не квази… - вполголоса бурчит Батя, - государство суверенно над своими природными ресурсами.