-  Нет, - покачал головой англичанин. - Насколько я понял, прежде чем наняться ко мне на корабль, он пересек Ливонию в облачении крестоносца. А местные жители крестоносцев очень не любят. Кажется, пару раз его пытались зажарить живьем в доспехах, потом пробовали заморозить, поливая в стужу водой, забивали оглоблями, травили собаками. Я не стану предполагать, сколько тамошних сервов он перебил, чтобы выйти из лесов к порту, но он почему-то твердо уверен, что во всем виновата Московия, и намерен ее уничтожить.

    -  Как ты его называешь, если от слова «русский» он лишается рассудка?

    -  Ему нравится, чтобы его называли Магистром. У меня на корабле все так и поступают.

    -  Оно понятно, - кивнул мурза, опуская лук и переходя на русский язык: - Андрей жив, Магистр?

    Тирц наклонился, пощупал окровавленной рукой привратнику пульс на шее, потом утвердительно кивнул:

    -  Жив. Я ему даже ничего не сломал.

    -  Зря! - зло выдохнул хозяин дома. - Он не должен пропускать в дом гостей с оружием.

    -  Расслабился…

    -  Сбрось его вниз, - приказал мурза.

    -  Покалечится.

    -  Только смотри, чтобы на розовые кусты не упал, помнет.

    Они встретились глазами: холодный взгляд безумного русского и злой, хищный - османского ставленника. На этот раз отступил гость:

    -  Дело ваше, - пожал он плечами, быстрым движением запустил пальцы привратнику под пояс шаровар, отступил к двери, крякнул, поднатужившись, и одной рукой перебросил того через перила балкона.

    -  Отойди в угол, - сипло приказал мурза, указывая Тирцу на дальнюю от дверей сторону комнаты.

    Русский послушался. Хозяин дома бочком пробрался к выходу, выглянул наружу. Раб лежал точно на дорожке, между кустами цветущих желтых роз и голубым треугольником васильков. Оставалось загадкой - то ли безумец заранее прикинул, куда попадет, то ли слишком полагался на свою удачу.

    Однако веселых гостей присылает к нему в дом друг Франческо! Если кто-нибудь еще заявится с письмом от давнего товарища - нужно будет сразу посадить на кол.

    Впрочем, мурза все еще не мог решить, как поступить с этими - что устроили кровавую драку у него во дворце, но тем не менее называются друзьями. Может, напоить бриллиантовым кофе? Или приказать без лишних хитростей отрубить головы? А вдруг Франческо обидится? Может, у жадного, хитрого итальяшки имелась какая-то скрытая мысль, которую он, старый обленившийся толстяк, не удосужился разгадать?

    -  Фейха! - громко крикнул мурза во двор. - Поди сюда. И прихвати чистую тряпку. И мох сухой!

    Он вернулся в комнату и наконец-то указал гостям на стол:

    -  Присаживайтесь, угощайтесь, - а сам открыл конверт.

    Письмо оказалось пустым. Франческо просто писал, что помнит его, что желает счастья и здоровья, что надеется основать новый торговый дом, и если получится - пришлет вестника и попросит помощи в основании представительства в Крыму и Стамбуле. Писал, что молодой капитан Артур напоминает его в молодости, - но кто знает теплую и податливую Бетти, он вполне может оказаться и чужим семенем. Это означало, что за посаженного на кол купца Кроче и вправду может обидеться. А что касается русского…

    Кароки-мурза оторвался от письма, стрельнув глазами поверх листа: плечистый гость жадно поглощал персики вперемешку с грушами и виноградом, но взгляд его оставался холодным и безразличным, словно душой тот находился в другом месте и ином мире.