Изменить размер шрифта - +
Моя Нини предупредила меня насчёт чилийских карманников и их ловкости фокусников: они любезно украдут твою душу. К счастью, у меня остались фотография моего Попо и паспорт, которые я носила в другом кармане рюкзака. Я была одна, без единого сентаво, в незнакомой стране, но, если чему и научили меня собственные же неудачные прошлогодние приключения, так это не сдаваться перед незначительными неудобствами.

В одном из небольших ремесленных магазинов на площади, где продавались чилотские ткани, в кругусидели три женщины, разговаривая за вязанием. Я предположила, что если они такие же, как моя Нини, тоточно мне помогут; ведь чилийки спешат на помощь любому попавшему в беду человеку, особенно незнакомцу. Я объяснила им проблему на неуверенном кастильском языке, и они сразу же отложили спицы, предложили мне стул и апельсиновую газировку. Женщины немедленно начали обсуждать мой случай, перебивая друг друга, чтобы высказать своё мнение. Они сделали несколько звонков по мобильному телефону и договорились, что через пару часов к ним подъедет двоюродный брат одной из здесь присутствовавших, которому по пути:его не затруднит немного отклониться от маршрута, чтобы доставить меня в нужное место.

Я воспользовалась временем ожидания и посетила деревню вместе спревращёнными в музеи церквями Чилоэ, спроектированными иезуитскими миссионерами триста лет назад и доска за доской возведёнными чилотами, которые являются судостроителями и мастерами работ по дереву. Сооружения мастерски собраны без единого гвоздя, а сводчатые крыши представляют собой перевёрнутые лодки. На выходе из музея я встретила собаку. Она была средних размеров, хромая, с сероватой жёсткой шерстью и жалким хвостом, но держалась с достоинством породистого животного. Я предложила ей пирожок из своего рюкзака, она аккуратно взяла его большими жёлтыми зубами, положила на землю и подариламне взгляд, ясно говоривший, что её голод вызван вовсе не отсутствием еды, а отсутствием компании. Моя мачеха Сьюзен была дрессировщицей собак и научила меня не трогать животное, пока само не приблизится— это сигнал того, что оно чувствует себя в безопасности. Но у нас с этим проблем не было,и мы сразу же поладили. Мы вместе погуляли, и в назначенный час я вернулась к ткачихам. Собака осталась снаружи магазина, деликатно положив одну только лапу на порог.

Двоюродный брат появился с опозданиемна доверху нагруженном фургоне, сженой и грудным ребёнком. Я поблагодарила своих благодетельниц,которые также дали мнемобильный телефон, чтобы я связалась с Мануэлем Ариасом, и попрощалась с собакой, но у неё были другие планы: она уселась у моих ног, подметая пол хвостом и улыбаясь, как гиена. Собака наградила меня вниманием и считала, что, мол, этим она меня осчастливила. Я сменила тактику. «Брысь! Брысь! Чёртова собака», —крикнула я ей по-английски. Она не двигалась, пока двоюродный брат с жалостью наблюдал за происходящим. «Не волнуйтесь, сеньорита, мы можем забрать с собой вашего Факина», — сказал он, наконец. Вот так это животное пепельного цвета приобрело новое имя. Возможно, в прошлой жизни его звали Принцем. С большим трудом мы втиснулись в переполненный автомобиль и уже через час прибыли в деревню. Там я должна была познакомиться с другом своей бабушки. Я договорилась встретиться с ним в церкви рядом с морем.

Деревня, основанная испанцами в 1567 году, является одной из старейшихна архипелаге и насчитывает две тысячи жителей, но я не знаю, где они были, потому что кур и овец встречалось больше, нежели людей. Я долго ждала Мануэля, сидя в компании Факина на ступенях церкви, окрашенной в белый и синий цвета, и с некоторого расстояния наблюдала за четырьмя спокойными и серьёзными детьми. О нём я знала только, что он был другом моей бабушки, и они не виделись с семидесятых годов, но поддерживали нерегулярную связь, сначала в письмах,а затем по электронной почте.

Мануэль Ариас наконец появился. Он сразу узнал меня по описанию, которое моя Нини дала ему по телефону.

Быстрый переход