Кое-кто из людей вышел, чтобы осторожно и молча за мной понаблюдать, пока низкорослый и плотный, точно шкаф, мужчина не решил меня поприветствовать первым. Перед тем как протянуть мне руку, он вытер её о брюки, улыбаясьровным рядом золотых зубов. Это и был Аурелио Ньянкупель, потомок известного пирата и самая необходимая личность на острове, потому как именно он продаёт алкоголь в кредит и рвёт коренные зубы. К тому же он является единственным обладателем телевизора с плоским экраном, который при наличии электричества с удовольствием смотрят прихожане. У его заведения крайне подходящее название— «Таверна Мёртвеньких», ввиду её выгодного расположения вблизи кладбища; здесь обязательное пристанище должников, желающих смягчить вызванное похоронами горе.

Ньянкупель стал мормоном, рассчитывая иметь несколько жён, и достаточно поздно понял, что мормоны отказались от многоженства (исходя из нового пророческого откровения, а не в соответствии с Конституцией США). Таким мне всё это описал Мануэль Ариас, пока сам человек сгибался пополам от смеха, издаваемого толпой любопытных. Мануэль также познакомил меня с другими людьми, чьи имена я была не в силах запомнить. Они показались мне слишком старыми, чтобы быть родителями всех этих детей. Сейчас я знаю, что это были бабушки и дедушки, ведь среднее поколение работает далеко от острова.

В этот момент по улице с командным видом прошла пятидесятилетняя женщина— плотная, красивая, с волосами такого бежевого цвета, какой бывает у седых блондинок, кое-как завязанными в пучок на затылке. Это была Бланка Шнейк, директор школы. Люди из уважения называли её тётей Бланкой. Она поцеловала Мануэля, как здесь принято, и официально поприветствовала меня от имени сообщества. Это разрядило окружающую обстановку и ещё больше увеличило количество любопытных вокруг меня. На следующий день тётя Бланка пригласила меня в школу и предоставила в моё распоряжение библиотеку, два компьютера и видеоигры, которыми я могу пользоваться до марта, пока дети не вернутся на занятия; с тех пор школьное расписание станет жёстче. Она добавила, что по субботам в школе показывают те же фильмы, что и в Сантьяго, только бесплатно. Женщина засыпала меня вопросами, и я вкратце, на ученическом испанском, поведала ей историю о своём двухдневном путешествии из Калифорнии и краже кошелька. Последнее вызвало хор детских насмешек, но он был мгновенно усмирён ледяным взглядом тёти Бланки. «Завтра я приготовлю вам мачас в пармезане, чтобы американочка постепенно знакомилась с чилотской кухней. Я жду вас около девяти», — сообщила она Мануэлю. Потом я узнала, что правильнее всего прийти с опозданием на час. Здесь едят очень поздно.

Мы завершили небольшую экскурсию по деревне, забрались на телегу, запряжённую двумя мулами, где уже разместили холодильник, и, преследуемые Факином, дали круг по грунтовой дорожке, едва различимой в траве.

Мануэль Ариас живет в миле — скажем, в полутора километрах — от деревни, на берегу моря, но из-за скал туда не добраться на лодке. Как он сказал мне с ноткой гордости в голосе, его дом является ярким примером местной архитектуры. Мне показалось, что он похож на другие дома в деревне: также опирается на столбы и построен из дерева, но Мануэль объяснил мне, что разница заключается в том, что у него столбы и стропила вырезаны топором, в крышах с круглой головкой, очень ценящиеся своей декоративностью, и кипарисовой древесине гуайтекас, ранее обильно произраставшей в этой местности, а сейчас очень скудной.