– Что ж, ладно, – махнула рукой Сандра. – Надеюсь, мы об этом не пожалеем.

Шандор привел ее к груде огромных камней и, наклонившись, стал шарить руками по траве.

– Вот он, – Шандор потянул невидимый Сандре рычаг. Кусок земли вместе с растущей на нем травой оказался люком, который откинулся, открыв взгляду круглое отверстие около трех футов в диаметре.

– Дверца мышеловки, – угрюмо пробормотала Алессандра. – Только не говори мне, что это еще один подземный ход.

– Тем не менее это так.

– И как только вам в Тамровии вообще пришло в голову строить улицы? По моему, вам куда больше нравится ползать под землей, чем ходить в полный рост.

– Не надо издеваться, дорогая. В каждом порядочном замке должен быть свой подземный ход. Это неотъемлемая часть местного колорита. – Он пропустил Сандру вперед. – Держись покрепче за перила. Ступеньки могут оказаться скользкими. Видишь, какая у нас тут дикость. Никакой железной лестницы, как в канализации Белахо. Настоящие каменные ступени.

– Впечатляет, – скептически отозвалась Сандра, делая шаг в темноту. – Но еще больше меня бы впечатлило, если бы я услышала, что этот самый кусочек местного колорита, в отличие от Белахо, не кишит грызунами.

– Ну… – Шандор шел прямо за Сандрой, и губы его касались ее уха. – Мне, конечно, хотелось бы тебя приободрить, но в последний раз я был здесь в возрасте примерно десяти лет. – Он зажег фонарик. – Так что за крыс поручиться не могу, зато гарантирую, что в Лимтане не водятся крокодилы.

Глаза его задиристо блестели, и Сандра без труда представила озорного десятилетнего мальчишку, облюбовавшего старинный подземный ход для своих детских игр.

– У тебя счастливое лицо, – сказала Сандра.

– Это потому что я дома. – Шандор легонько подтолкнул ее вперед. – Мальчишкой я часто играл в этих лабиринтах. Существование подземного хода считалось семейной тайной, поэтому я не мог привести с собой детишек наших слуг, с которыми играл во дворе и в коридорах замка. Впрочем, это не имело значения. Здесь я мог представлять себя кем угодно. У меня был ирландский сеттер по имени Борис, так вот он носился по этим коридорам, как…

Всю дорогу Шандор предавался воспоминаниям о детских проделках. Сандре было приятно, что он так охотно делится с ней своим прошлым. Она слушала с улыбкой на губах, ловя себя на том, что испытывает к этому мужчине почти материнскую нежность. Наконец они оказались перед лестницей, ведущей вверх.

– Где заканчивается подземный ход? – поинтересовалась Сандра.

– В детской. Раньше меня это вполне устраивало.

– Не сомневаюсь, – Сандра снова улыбнулась. – Должно быть, у тебя было очень счастливое детство.

Шандор кивнул.

– Мне повезло. У меня были любящие родители, которые к тому же обожали друг друга. Был дом, был огромный двор, по которому можно носиться сломя голову. Мне так нравилось… – он вдруг замолчал, нахмурился. – Извини, я как то не подумал… Мне не стоило… Теперь ты будешь считать меня бесчувственным негодяем.

– Ты думаешь, что не должен рассказывать мне о своем детстве, потому что у меня его не было? – Сандра покачала головой. – Я ведь не помню, как жила до революции в Саид Абабе. Может, я тоже была счастливым ребенком.

– Но ты ведь не помнишь, – угрюмо повторил Шандор. – Тебе никогда не хотелось вернуть память о прошлом?

– Нет, – тихо, но твердо сказала Сандра. – Ведь то, что я забыла, может оказаться еще хуже того, что я помню. В моей жизни и так хватало кошмаров.