– Зачем возвращаться на старое место, – сказал Толя, – если мы можем переплыть океан и высадить богатырей в их княжествах? Пусть собирают войско.

– Я бы с радостью вернулся домой, – сказал Добрыня Никитич. – Я быстро вычищу Медное Княжество от кощеевых лгунов да соберу свою старую дружину!

– А я вернусь в Золотое Княжество, выбью из своего терема наместника Доброго Кощея и соберу войско, – сказал Илья Муромец.

Богатыри посмотрели на Алёшу Поповича, ожидая ответа. Он смутился:

– Ну, я, гм, хм, вернусь в княжество, да. В Серебряное.

Толя так и не понял, почему Алёша был так неуверен.

– Будем бить Кощея со всех сторон, – закончил царь Берендей. – Он не успеет укрыться в своём замке в Пречёрных Горах. Молодец, Толя, из тебя выйдет толковый полководец.

Толя уже приготовился, что его снова будут хвалить. Ради ещё пяти минут славы, он был готов потерпеть пять минут голода. Обер-секретарь Синицын начал листать папку с наградами, выбирая медаль, когда двери ратуши распахнулись и вбежал стражник.

– О нет, – пробормотал Толя. – Опять…

– Волшебные врата проявились прямо посередь Океяна-Моря!

– Конечно, они проявились, – буркнул Толя, глотая голодную слюну.

– И тысячи челнов Кощея выплывают из врат, – продолжил стражник.

– Конечно же, тысячи, – вздохнул Толя.

Адмирал схватился за голову:

– А наши корабли далече! Мы беззащитны перед флотом Кощея.

– Но почему Вася Весёлый медлит? – удивился царь Берендей. – Пусть прикажет рыбе-киту уплыть.

Вбежал Степан Перемена, глава тайного сыска. Для конспирации он переоделся в костюм матроса, но штаны и рубаха оказались слишком короткими – руки и ноги нелепо торчали, сдавленные одеждой. Обливаясь потом и задыхаясь, сыщик доложил:

– Захватили Васю. Репортёр Митя Сермяжный увидал с воздушного шара, как загорелся дом рыбовода. Мы отправили отряд, но Васи уже не было.

– Подожди, братец, – почесал голову царь Берендей. – Если челны Кощея только выплыли из врат далеко от нас, то когда враги успели захватить Васю?

– Измена, – глухо сказал Илья Муромец. – Лазутчики среди нас, братия. Это они полонили рыбовода, лишив нас движения.

– Всем оставаться на своих местах! – взревел обер-секретарь. – Никто не выйдет из ратуши, пока не будет обнаружен изменщик! Господин тайный следователь, приступайте к допросу.

Но Толя замахал руками:

– Пожалуйста, не надо допроса! Я знаю, кто предатель – это дяденька в цилиндре, глава городского совета, Булыжник Каменный, или как там его…

– Что? – воскликнули все. А у главы департамента городского хозяйства, дамы с седыми волосами, упали очки с носа и разбились.

Толя рассказал о встрече возле дома рыбовода, о которой совсем забыл, получая почести и мечтая о еде.

– Я не верю, что он предатель, – сказала седая дама. – Господин Скалогром Каменский был против Кощея. Ради всего святого, Кощей посадил в тюрьму его брата за вольнодумство. У него с Кощеем свои счёты.

Словно позабыв о боевых челнах, которые на всех парусах неслись к Рыбограду, все наперебой стали вспоминать, какой хороший человек глава совета. И главное – патриот Рыбограда.

– Значит, тут что-то другое, – задумчиво сказал Добрыня Никитич. – Предатель не обязательно работал на Кощея.

Все стали переглядываться, спрашивая друг друга: «Тогда на кого же»?

– Это я выясню позже, – заключил Добрыня Никитич.