|
– Ты и выглядишь как моя рабыня, – утвердительно кивнул он, беззастенчиво разглядывая ее груди, – и я научу тебя почитать меня и угождать мне, своему хозяину. К его удивлению, Арабелла улыбнулась – ослепительной, очаровательной улыбкой, от которой на щеках расцвели две милые ямочки. – Пожалуйста, не разыгрывайте из себя осла, – велела она. – Хотя ваша риторика довольно забавна, мне она начинает надоедать. Я спросила вас, почему меня похитили, и ожидаю вразумительного ответа. Камал издал какой то странный звук, поразительно похожий на шипение, но глаза его оставались бесстрастными. Он поднял бокал и сделал глоток сладкого кипрского вина. – Графиня ничего не сообщила тебе? Арабелла покачала головой, решив, что не откроет ему все, что успела узнать. Посмотрим, способен ли этот пират сказать правду. Камал пожал плечами и положил в рот кусочек баранины. – Что ж, я буду с тобой откровенен. Честно говоря, твоей вины тут нет. Он собрался было объяснить, что не хотел впутывать ее в планы мести матери, но ее плохо скрытое презрение помешало договорить. Поэтому он невозмутимо продолжал: – Двадцать шесть лет назад моя мать, генуэзская графиня Джованна Джиусти, вместе со сводным братом графа Клера Чезаре Беллини была захвачена в плен моим отцом Хар эль Дином. Как выяснилось, твоя мать заплатила пиратам много денег за то, чтобы устранить с дороги графиню и убить Беллини. – Моя мать? Это нелепая ложь! – Если не придержишь свой ядовитый язык, то ничего больше не услышишь! Арабелла поспешно закусила губу. – Хорошо, я постараюсь не перебивать вас. Камал торжествующе улыбнулся. – Вижу, ты все таки получила кое какое воспитание. Моя мать была продана потому, что твоя мать, прожженная английская потаскуха, желала завладеть богатством и титулом графа Клера. Как только она забеременела, он, конечно, женился на ней и ничего не сделал для спасения графини Джиусти. После года неволи она родила меня. Ей пришлось долго ждать, чтобы отомстить за причиненное зло. Арабелле хотелось завизжать, завопить, что все это неправда, но она постаралась не вспылить. Глубоко вздохнув, она спокойно ответила: – Мой отец всегда утверждал, что корсарам присуща честь. Он платил дань вашему отцу и брату, однако вы… – Голос ее дрогнул. – …вы взяли на абордаж и сожгли два корабля моего отца и убили всех людей. Ваше представление о мести леденит кровь. – Я буду считать свою мать отмщенной, – сообщил Камал, – когда захвачу ваших родителей и продам их на невольничьем базаре в Константинополе. Несколько минут Арабелла недоуменно разглядывала его и наконец, запрокинув голову, разразилась смехом. – Доверчивый глупец! Ваша мать, повелитель, – злобная ведьма, лгунья, женщина, способная одновременно спать с французским шпионом и неаполитанским королем! – Ты, кажется, хочешь, чтобы кнут хорошенько погулял по твоей спине? – прорычал багровый от ярости Камал. – Ах, благородный джентльмен не стыдится угрожать женщине! Вижу, вы с матерью одного поля ягоды: бесстыдные грязные животные! Никто и никогда не смел так говорить с Камалом! Неужели она не понимает, что он одним ударом может свернуть ей шею? – Боитесь услышать правду? – с тихой издевкой осведомилась девушка. – Правду, миледи? Состоящую в том, что вы поистине дочь своей матери? Во всяком случае, увидев вас, я без труда этому поверил. – Повторяю, повелитель, вы боитесь услышать правду? – не отступала Арабелла. – Ну что же, поведайте вашу сказку, – небрежно махнул рукой Камал. |
