|
– Действительно, уже пора пить чай. Это наш условный сигнал. Белла не хочет неожиданно наткнуться на нас. Адам улыбнулся и быстро поцеловал ее. – Я должен идти. – Когда я снова увижу вас? – Не знаю, – печально покачал головой Адам и, заметив в ее глазах нерешительность, поспешно добавил: – Доверьтесь мне, Рейна. – Хорошо, – спокойно ответила она. Адам провел ладонью по ее щеке и направился к ограде. – Я иду, Белла, – откликнулась девушка. Охватившее ее волнение было столь велико, что она боялась матери. Та невероятно проницательна и, конечно, сразу же заподозрит неладное. Но, к ее облегчению, мать вела себя как обычно. Рейна, слегка улыбаясь, поднесла к губам чашку, и постаралась сосредоточиться на разговорах окружающих. «К счастью, – думала Арабелла, пытаясь скрыть лихорадочный блеск в глазах, – Линдхерсты плохо меня знают, иначе сразу заметили бы, что мы с Рейной что то задумали». Она не могла дождаться, пока окажется наедине с подругой. – Где это носит Эрве? – проворчал Селестино, не ожидая, правда, ответа от остальных членов клуба «Белые дьяволы». – Не беспокойтесь, вне всякого сомнения, появится, когда ему в голову взбредет, – бросил Адам, стараясь казаться равнодушным. Витторио Сантини, молодой аристократ с изможденным лицом, чьи горящие глаза напомнили Адаму о виденном когда то изображении Святого Франциска, выпрямился, оттолкнувшись от каминной доски. – Он сообщил, что у него для вас сюрприз, синьор ди Гальвани, так что стоит его дождаться! – Вы новичок в нашей компании, – вставил Селестино, оправляя цветастый жилет. – Но поверьте, что сюрпризы Эрве всегда… чрезвычайно любопытны. Адам, почувствовав, как при мысли об очередной несчастной девушке к горлу подступает тошнота, обратился к Уго Монти, единственному среди них, которому было уже за тридцать, женатому и отцу четверых детей. – Интересно, – небрежно спросил он, – на какие средства существует наше общество? Эрве не упоминал ни о каких взносах. – Их и нет, – объяснил Селестино. – У нас солидная финансовая поддержка и неплохие средства, несмотря на то, что мы не платим ни единого сольдо из собственных карманов. – Как? – цинично улыбнулся Адам. – Неужели нам придется красть столовое серебро во время королевских банкетов, чтобы оплачивать наши развлечения? Уго задумчиво оглядел молодого маркиза. – Вовсе нет, синьор. Граф предоставляет свой капитал в наше распоряжение. – Ублажает свою любовницу, эту дряхлую клячу, а та в знак благодарности снабжает его товарами на продажу. Адам вопросительно поднял брови: – Каждый из нас должен спать с богатыми старухами? Раздались громкие смешки, а Селестино фыркнул: – Говорил же я Эрве – вы вольете новую кровь в нашу компанию! Признаться, до того, как Эрве обольстил эту ведьму, нам приходилось выкладывать свои денежки. – Но теперь все изменилось, – заверил Уго. Адам небрежно пожал плечами: – Выходит, эта женщина слышала легенды о его любовных подвигах и потому перебралась в Неаполь? – Что то вроде того. – Она, вероятно, француженка, или граф обращает внимание и на итальянок? Никколо Канова рыгнул, прикрыв рот ладонью. – Нет, она итальянка, как все мы, и Эрве однажды признался даже, что дама не гнушается ласкать шишковатый нос короля. – Как, впрочем, и остальные части его тела, – рассмеялся Селестино. Уго предостерегающе поднял руку: – Граф не любит, когда обсуждают его… роман. |
