|
Эдвард Линдхерст ответил дочери любящей улыбкой. – Верно, дорогая. Уму непостижимо, почему чернь так обожает Фердинанда. – А по моему, все вполне естественно, – засмеялась Арабелла, – особенно когда он одевается, как они, продает рядом с ними рыбу на рынке и при этом, как я слышала, употребляет весьма красочные выражения. – Возможно, – равнодушно согласился виконт. – Рейна, дорогая, что ты делала сегодня? Девушка вздрогнула, но тут же ослепительно улыбнулась. – Ничего особенного. Играла на пианино, учила итальянский. Мария, моя горничная, считает меня настоящей уроженкой этих мест. Лорд Делфорд, твердо уверенный, что единственным достойным изучения языком является английский, благосклонно кивнул. – Слава Богу, сегодня можно спокойно отдохнуть дома, – произнесла леди Делфорд, ни к кому в особенности не обращаясь. – Хорошо, что нынче нет очередного приема. – Ты права, матушка, – пробормотала Рейна. – Я так устала, и не могу дождаться, пока лягу в постель. – Как ты себя чувствуешь? – встревожилась мать. – Немного голова болит, – солгала Рейна, рассеянно прислушиваясь к отцу, который пересказывал письмо старшего брата. – Томас надеется, – объяснил он, – что вернется к осени в Англию. И не один. Привезет с собой лорда Линтона, джентльмена, который, как он уверяет, безупречен во всех отношениях. Томас пишет, что он не только прекрасный солдат… – Но беспечно и счастливо живет на десять тысяч фунтов в год? – Да, он, конечно, не нищий! И, очевидно, с нетерпением ожидает знакомства с тобой, дорогая. Лорд Линтон – внук Эглтона, джентльмена крайне рассудительного, спокойного и разумного, которым я неизменно восхищаюсь. Головная боль Рейны, по видимому, усиливалась с каждой минутой. Однако, заметив, что отец поглядывает на нее с легким недоумением, девушка растянула губы в улыбке. – Судя по твоим словам, папа, он – идеал и образец всех добродетелей. – С удовольствием встречусь с Томасом, – весело вставила Арабелла, отвлекая внимание виконта от подруги. – Мне необходимо убедить его, что флотская служба, особенно под командованием лорда Нельсона, куда более волнующее занятие, нежели армейские будни. Лорд Делфорд из вежливости попытался выдавить улыбку. Пока Арабелла говорила что то его жене, он пристально смотрел на копну медово золотистых волос, унаследованных от матери, но стоило ей обернуться, как темные отцовские глаза сверкнули дьявольским лукавством. Резко поднявшись, он бросил жене: – Извини, любовь моя, но мне еще нужно просмотреть кое какие документы. Арабелла Уэллз – истинное наказание! Необычайно надменна и самоуверенна, что совершенно недопустимо для девушки ее возраста. Какое счастье, что она не его дочь, и к тому же вскоре уедет обратно в Геную! И она дурно влияет на Рейну! Если бы не она, дочь никогда не осмелилась бы перечить ему за обедом! Мысли лорда Делфорда тотчас обратились к этому чернобородому щенку, Адаму Уэллзу. Но, слава Богу, Рейну он, кажется, больше не интересует; по крайней мере последнее время она совсем о нем не упоминает. Виконт вздохнул. Как бы ему хотелось уехать из Неаполя и забыть обо всех этих болтливых ничтожествах – итальяшках! Адам не слишком нежно схватил ее за руку и повел сквозь тускло освещенный холл в гостиную, где, ни слова не говоря, сразу же подошел к высоким окнам и опустил гардины. Только потом он медленно обернулся, стараясь не выплеснуть закипающую ярость. – Что это за капризы, Рейна? Мне следовало бы побить тебя за глупое упрямство! А если граф… – Я боялась его, Пьетро, – решительно перебила Рейна, – но, несмотря ни на что, хотела увидеть тебя. |
