Почему же никто не открывает дверь?

У Мэри‑Линетт заколотилось сердце и засосало под ложечкой.

«Нужно поскорее убираться отсюда и звать шерифа Эйкерса. Это его дело – разбираться со всем, что здесь происходит». Но убедить в чем‑то отца Тодда всегда было нелегко. Поэтому свой страх и растерянность Мэри‑Линетт обратила на дверь, которая вдруг открылась. Кулак Мэри‑Линетт застыл в воздухе, и на мгновение ее охватил страх перед неизвестным, почти паника... Мягкий мелодичный голос спросил:

– Чем могу быть полезна?

Красота девушки была почти совершенной. Сейчас Мэри‑Линетт видела то, что не могла рассмотреть с вершины холма: в каштановых волосах играют яркие рыжие отсветы, точеные черты лица, высокая, изящная и гибкая фигура.

– Вы – Ровена, – сказала Мэри‑Линетт.

– Откуда вы знаете?

«А кем же еще вы можете быть?.. Я не встречала еще девушку, которая бы так походила на дриаду. Сама душа рябинового дерева», – подумала Мэри‑Линетт, а вслух произнесла:

– Ваша тетя рассказывала мне о вас. Я – Мэри‑Линетт Картер, живу здесь неподалеку, на Канета‑Роуд. Возможно, вы видели мой дом, когда шли сюда.

Ровена промолчала.

«Какое у нее приятное спокойное лицо... и кожа, как лепестки белой орхидеи», – рассеянно подумала Мэри‑Линетт, а сама сказала:

– Знаете, я просто хотела поздороваться с вами по‑соседски... Ну, и узнать, не нужно ли вам чего‑нибудь.

Ровена немного успокоилась и уже почти улыбалась, ее карие глаза потеплели.

– Как это мило с вашей стороны. Правда, замечательно. Даже обидно, что нам ничего не нужно... Но у нас действительно все в порядке.

Мэри‑Линетт поняла: эта подчеркнутая вежливость и хорошие манеры означают, что Ровена старается поскорее закончить беседу. Она судорожно искала повод продолжить разговор.

– Вас ведь трое, да? Вы будете ходить здесь в школу?

– Мои сестры будут.

– Как чудесно! Я им все здесь покажу. Я в этом году перехожу в выпускной класс.

«Теперь найди другую тему, быстро», – скомандовала сама себе Мэри‑Линетт.

– А как вам понравился Вересковый Ручей? Вы, наверное, не привыкли к такой тишине?

– О, там, откуда мы приехали, было довольно тихо. Но нам здесь нравится. Прекрасное место. Деревья, маленькие зверушки... – Она внезапно умолкла.

– Да‑да, зверушки замечательные! – Внутренний голос вновь торопил Мэри‑Линетт: «Давай ближе к делу!» Но язык словно приклеился к нёбу липучкой. Наконец она выпалила: – А как... как поживает ваша тетя?

– Спасибо, хорошо.

Ровена немного помедлила с ответом, и этого оказалось достаточно, чтобы Мэри‑Линетт вновь захлестнула волна недавних подозрений и паники. Тело пронзил резкий холод, будто в него вошел ледяной нож. Но она нашла в себе силы прощебетать как ни в чем не бывало:

– А можно с ней поговорить? Как вы думаете? Мне нужно сказать ей что‑то важное...

Она попыталась переступить через порог. Но Ровена не сдвинулась с места, преграждая ей путь.

– О, мне очень жаль. Но... сейчас это невозможно.

– Ой, у нее опять приступ мигрени? Недавно, когда я приходила, она лежала в постели.

– Нет, у нее не мигрень, – спокойно ответила Ровена. – Дело в том, что она уехала на несколько дней.

– Уехала?

– Ну да. – По лицу Ровены пробежала мимолетная гримаса, словно подтверждая, что это и впрямь необычно. – Решила немного проветриться. Отдохнуть, так сказать...

– Но.