Руководитель канадской авиадиспетчерской службы посмотрел на документ.

– Пассажиры? – спросил он.

– Я лечу без пассажиров, но мне нужен полный запас горючего.

– Надеюсь, ваша авиалиния оплатит счёт, капитан, – пошутил он. Взяв план полёта, авиадиспетчер наложил резолюцию, одобряющую его, оставил себе один экземпляр и передал второй японскому пилоту. – Вы летите южным маршрутом? – удивился он, посмотрев на полётный план ещё раз. – Это длиннее северного на пятьсот миль.

– Мне не нравится метеорологический прогноз, – солгал Сато и не ошибся. Авиадиспетчеры редко проверяют прогнозы, полагаясь на мнение пилотов.

Через час Сато стоял рядом со своим самолётом. Он находился в ангаре обслуживания «Эйр Кэнада» – место у международного терминала было занято другим авиалайнером. Капитан принялся за предполётный визуальный осмотр самолёта, нет ли утечки жидкости, болтающихся заклёпок, подспущенных покрышек на колёсах шасси, короче говоря, всего, что выглядело ненормально и называлось «спешкой при обслуживании», но ничего не обнаружил. Второй пилот уже сидел в кабине, раздражённый незапланированным рейсом, несмотря на то что это означало лишних три или четыре дня в Лондоне – городе, весьма привлекательном для экипажей авиалайнеров. Сато закончил обход и поднялся в кабину, остановившись сначала в носовой кухне самолёта.

– Все готово? – спросил он.

– Предполётная проверка закончена, готов приступить к рулёжке и взлёту, – успел произнести второй пилот, перед тем как длинный кухонный нож вонзился ему в грудь. Его глаза расширились скорее от удивления и неожиданности, чем от боли.

– Мне очень жаль, но так уж пришлось, – извинился Сато искренним и мягким голосом. Затем он опустился в левое кресло и начал подготовку к взлёту и прогрев двигателей. Наземная группа обслуживания находилась слишком далеко, и никто не видел, что в кокпите сидит всего один живой пилот.

– Башня управления Ванкувера, говорит рейсовый «Джал» пять‑ноль‑ноль. Прошу разрешения на рулёжку.

– «Джал» пять‑ноль‑ноль, направляйтесь на рулежную дорожку два‑семь‑левую. Направление ветра два‑восемь‑ноль, сила пятнадцать.

– Спасибо, Ванкувер. «Джал» пять‑ноль‑ноль подтверждает полученное разрешение выруливать на два‑семь‑левую. – Огромный самолёт двинулся с места. Ему потребовалось десять минут, чтобы выехать на конец взлётной полосы. Сато пришлось подождать лишнюю минуту, потому что впереди был ещё один «Боинг‑747», а при взлёте широкофюзеляжных самолётов создаётся опасный турбулентный поток. Капитан Сато готовился нарушить самое главное правило лётчиков – число взлётов должно равняться числу посадок, но его соотечественники поступали так и раньше. Получив разрешение на взлёт, Сато передвинул вперёд сектор газа, и «боинг», имеющий на борту лишь полный запас топлива, стремительно помчался по дорожке, взлетел ещё до того, как позади осталось шесть тысяч футов разгона, и немедленно повернул на север, чтобы выйти из воздушного пространства, контролируемого радиолокатором аэропорта. Авиалайнер без полезной нагрузки буквально взмыл на свою крейсерскую высоту в тридцать пять тысяч футов, на которой двигатели наиболее экономично потребляют горючее. В соответствии с планом полёта он должен лететь вдоль американо‑канадской границы и покинуть сушу чуть к северу от рыбацкого городка Хоупдейл. Вскоре после этого самолёт окажется за пределами воздушного пространства, контролируемого наземными радиолокаторами.