концами, изготовленные из шкуры какого-то животного. На шее

висела нитка бус, которые он постоянно перебирал.

Бенони некоторое время наблюдал за незнакомцем и вскоре понял,

что тот тоже наблюдает за ним.  В конце концов, когда толпа

схлынула, человек заговорил с Бенони. Хотя парень свободно

говорил на Кайво, в его речи слышались какие-то странные

звуки.

--Незнакомец и брат,-- сказал он,-- разреши мне представиться.

Я Хиджи Аффату ибн Абду из земли Кхеми, которую я иногда в

шутку, а иногда всерьез называю Ав Хичмакани. Что означает "из

ниоткуда", если ты простишь столь вольный перевод. О,

незнакомец, не сочтешь ли ты меня невоспитанным, если я

спрошу, как тебя зовут и из каких ты дальних земель?

--Конечно нет,-- ответил Бенони, улыбаясь, хотя и чувствуя

неловкость.-- Я Бенони, сын Хози, и я происхожу из народа

финикс, живущего в земле Айзонах. Но скажи мне, как ты узнал,

что я не из Кайво?

--Я услышал несколько слов, которые ты сказал черному

человеку, который только что ушел,-- ответил Алфату ибн

Абду.-- Прости мою кажущуюся нескромность, но я обладаю острым

слухом и знаю множество языков, возможно, больше, чем кто-либо

на земле, хотя мои враги и некоторые друзья часто злословят по

этому поводу. Я немедленно смог определить, что ты вообще не

местный. Хотя твой язык отдаленно похож на Кайво.

--Ну да! -- удивился Бенони. До сих пор юноша полагал, что

язык айзонах и язык, на котором говорит Жем, происходят из

одной языковой группы, а вот кайво -- совершенно иностранного

происхождения и не имеет никакого отношения к инкличу.

--Что? Айзонах? Так значит, то, что я слышал -- правда. Что

два дикаря, прости за выражение, прошли тысячу или больше миль

с запада, пробираясь из ужасной пустыни, страны извергающих

огонь гор и разрушающих дома землетрясений?

--А где находится Кхеми? -- спросил Бенони.

--Гораздо дальше, чем твоя пустыня, друг мой. В десять раз

дальше, если идти по прямой. А если считать путь, который

прошел я -- в сорок раз дальше. Путь тот извилист, как полет

пьяной вороны. Кстати говоря, не окажешь ли почтение, позволив

мне угостить тебя напитком?

--Я не пью,-- ответил Бенони, готовый обидеться, если новый

знакомый засмеется.

--О, сколь приятно моему сердцу встретить верблюда так далеко

от берегов моей родной реки. Зато я пью. Моя религия запрещает

употребление алкогольных напитков, поэтому я пью все прочее.

Пошли, я куплю тебе чашку отвратительного варева, которое

здесь называется кофе.

--Благодарю. Но у меня назначена встреча, на которую я не могу

опаздывать.

--Очень плохо. Возможно, как-нибудь в другой раз. Хотя,

учитывая последние события, лучше не строить никаких планов на

будущее.  Возможно, место нашей встречи окажется разрушенным,

или будет убит один из нас, или он сбежит ради спасения

собственной жизни.  Все-таки скажи мне, так ли опасно

путешествие в твою далекую страну? Я говорю это, конечно,

шутя, потому что я всегда отправляюсь только в опасные

путешествия. Ах, как бы хотелось вновь побывать дома, увидеть

пирамиды и каменного сфинкса, и холодные воды реки, за которой

я впервые увидел свет восточного дня.

Хотя Бенони очень беспокоился, чтобы во время прибыть во

дворец на встречу с Пфез, его переполняло любопытство. Только

что кругозор его пополнился чем-то новым и неизведанным, и

теперь источник этого может навсегда уйти, не оставив ничего,

кроме журчания странных названий и неясных упоминаний о

расстояниях и землях, о которых трудно и мечтать.