|
Огненный поток извергался с неба, и многие были уничтожены им. Господь вооружил врага нашего, дабы отомстить за себя. — Но мы ведь победили? — О да, в конце концов, мы победили. — А потом построили Барторстаун? — Нет, он был построен правительством еще до войны. Правительство тогда находилось в Вашингтоне. Этот город был совсем другим — гораздо больше, чем сейчас. Маленькая девочка вроде меня не должна была интересоваться такими вещами, но я слышала, что построено много секретных убежищ, и Барторстаун был самым секретным из них. — Если этот город был секретным, откуда ты узнала, что он существует? — Об этом говорили по телевизору. Они не сказали, что это за город и зачем построен, и нас пытались убедить, что все это слухи, но я запомнила название. — Так значит, — тихо произнес Лен, — все это правда. — Ты должен понять, что все это происходило много лет назад и что сейчас все изменилось. А может быть, в Барторстаун действительно верят только дети и фанатики, как сказал твой отец. Бабушка добавила, что никогда не видела ни одного секретного города, а затем сказала: — Не думай об этом, Ленни. Не связывайся с дьяволом, и дьявол не тронет тебя. Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой случилось то же, что с тем человеком на проповеди? Лена бросало то в жар, то в холод. Но любопытство заставило его задавать вопросы, несмотря ни на что. — Неужели Барторстаун такое ужасное место? — Да, да, — шепотом отозвалась бабушка, — все думают, что это так. Всю жизнь мне приходится постоянно держать язык за зубами. Но я помню, каким до войны был мир. Я была еще девочкой, но уже достаточно взрослой, чтобы все запомнить, и мне тогда было почти столько же лет, сколько тебе сейчас, Ленни. Я помню, как нам пришлось стать меноннайтцами, хотя мы никогда не принадлежали к этому народу. Иногда мне хочется… — она прервала свою речь на полуслове и вновь обратила взор на пылающий красками лес. — Я так любила свое красное платье… Снова молчание. — Бабушка! — Что? — А какими они были, эти города? — Спроси лучше своего отца. — Но ты ведь знаешь, что он ответит мне. Кроме того, он их никогда не видел. А ты видела, ба. Ты помнишь. — Господь разрушил их в своей безграничной мудрости. Ты не должен больше спрашивать меня об этом. А я — отвечать тебе. — Но я же не спрашиваю, я только прошу! Скажи, какими они были? — Они были очень, очень большими. Сотня таких Пайперс Ранов не составила бы и половины большого города. Справа и слева по дорогам ходили пешеходы, а посередине ездили автомобили. Огромные здания, казалось, доставали до неба. Улицы были шумными, в воздухе носились разные запахи, и сотни людей спешили туда?сюда по тротуарам. Мне всегда нравились города. И никто в то время не называл их порочными. Лен во все глаза глядел на бабушку, стараясь не упустить ни единого слова. — Там были большие кинотеатры, просто громадные, а в магазинах было все, что угодно, в ярких блестящих пакетиках. В любой день можно было пойти и купить такие вещи, которые тебе и не снились, Ленни! Белоснежный сахар — ничто по сравнению с ними. Специи, свежие овощи в любое время года, даже зимой, замороженные в маленькие брикетики. И чего только не было в магазинах! Не знаю даже, с чего начать: одежда, игрушки, электрические мойки для посуды, книги, радио, телевизоры… — она немного подалась вперед, глаза ее блестели. — Рождество! О, Рождество с его украшениями, лампочками в витринах и окнах, подарками! Все красочное и сияющее, радостные лица вокруг! Это не было порочным. |
