|
— Эрдманн не обрадуется. — сказал Джонс. — Впрочем, ладно. Ведь никто не велел мне закрывать перед ним дверь. Значит, моя совесть чиста. Расскажите мне, что у них там получилось, а? — Прошлой ночью Гутиэррез опять был пьян. Обычно после этого у людей ничего не получается. — А мне все равно, — сказал Исо, — я хочу видеть мозг в работе. Лен и Исо оставили одежду в специальной комнате и поспешили вниз, на другой этаж, мимо макета Хиросимы и ее жертв. За дверью громко разговаривали. — Я сожалею, Фрэнк. Позволь мне извиниться перед тобой. — Забудем об этом, Джулио. Каждый из нас совершает проступки. Давай забудем об этом. — Спасибо тебе, — с безмерным достоинством произнес Гутиэррез. Лен заколебался, не решаясь войти, и вопросительно взглянул на Исо. — Как она работает? — послышался голос Гутиэрреза. — Чудесно Все идет, как по маслу. Тишина. Сердце Лена бешено стучало, внутри будто что?то оборвалось. Из?за двери донесся еще один голос — деловой, чуть сдавленный, но достаточно внятный — голос Клементины. Исо тоже услышал его. — Мне наплевать на них, — прошептал он. — Я пошел. И он тихонько проскользнул в дверь, а Лен, осторожно ступая, последовал за ним. Клементина работала. Мигали лампочки на центральном пульте, внутри кипела жизнь. “Мозг и сердце”, — подумал Лен. — О, — в голосе Эрдманна слышалось явное облегчение, — привет! На дисплее внезапно зажглась надпись, затем исчезла, экран снова стал темным, мерцал только маленький огонек, который указывал на то, что машина готова к работе. Исо затаил дыхание. Он молчал, потому что об этом просил Гутиэррез. Джулио извлек из кармана какие?то бумаги со словами: — Жена была права, мне не нужно было приходить сегодня. Это она спрятала ключ. Но я не мог ждать. — Он взглянул на бумаги. — Я перерешал всю последовательность уравнений и нашел ошибку. — И что? — Эрдманн напрягся. — Все было спланировано отлично. Смотри сам. Вот. Он передал бумаги Эрдманну, который бегло их просмотрел. — Видишь, — с горечью сказал Гутиэррез, — она ошиблась, Фрэнк. Ты твердишь, что это невозможно, а она все?таки ошиблась. — Джулио, я… — Эрдманн нервно встряхнул головой и в отчаянии перевел взгляд на Лена, затем вновь углубился в бумаги. — Неужели ты не видишь, Фрэнк? — Джулио, я не настолько хорошо разбираюсь в математике… — О черт, ведь ты же инженер, и должен знать. Тут все просто. Вот она, видишь? — И что же ты теперь хочешь от меня? — Запусти эту программу вновь. Корректируй ее. И тогда ты получишь ответ. Понимаешь? Ответ! Эрдманн облизал губы. — Но если она сделала ошибку недавно, это может повториться и сейчас, Джулио! Почему ты не привел Вентца или Джекобса? — Для проверки им потребуется целая зима, а то и больше. Клементина же может прямо сейчас заняться этим. Ведь ты проверил ее и сказал, что все идет, как по маслу. Поэтому я настаиваю сейчас прокрутить всю программу, пока она не устала. Вводи это. — Да, но… Хорошо, я введу. Эрдманн подошел к пульту и принялся нажимать какие?то кнопки. Гутиэррез ждал. Он не снял верхнюю одежду и не обращал на жару никакого внимания. Он не сводил глаз с Эрдманна, время от времени посматривал на компьютер, кивал и улыбался, подобно человеку, нашедшему чужую ошибку, которая подтвердила его собственную правоту. Лен отошел ближе к двери. Он не мог смотреть на Эрдманна. |
