по мне.

Глава двадцатая

Она

Никогда еще тротуар не выглядел таким опрятным и невинным: он был

вычищен, а ступеньки блестели чистотой. Казалось, даже Мертвый Газон

немного привел себя в порядок: он казался более ухоженным, не таким грязным

и коричневым, чем когда Дэлайла видела его в прошлый раз. Если со двора и

доносились звуки, то она посчитала это невинным насвистыванием.

«Заходи, Дэлайла».

«Здесь нет ничего странного».

Приложенные усилия к подготовке к этому свиданию не помогли унять

нервную дрожь, когда она остановилась перед дверью и постучала.

Дэлайла понимала, что стоит рассказать о своих подозрениях насчет

свитера Гэвину, о том, что часть дома как-то прицепилась к нему и прошла за

ней в ее дом. Но она не могла себя заставить это сделать. Она толком не

выспалась, только проснулась… И не могла в тот момент разумно мыслить. Так

что решение, что свитер одержимый, было, несомненно, результатом ее

богатого воображения, потому что о другом варианте даже думать страшно.

Гэвин открыл дверь с привычной полуулыбкой и поманил ее внутрь.

– Привет, Лайла.

Ее ладони вспотели, она не могла избавиться от покалывающей тревоги, но

выдавила лучшую улыбку, пусть и фальшивую, и взглянула на него.

– Пахнет потрясающе! – сказала она, разуваясь и снимая куртку, пока

Гэвин, помогая ей, скользнул руками по ее плечам.

– Спасибо, – сказал он и отвернулся, чтобы повесить куртку на вешалку. –

Я, м-м… Я готовил.

Дэлайла обернулась, и, увидев его красные щеки, ощутила облегчение.

Нельзя сказать, что она не думала, будто ужин мог приготовить Дом – она

 знала, что он точно мог. Но если бы это сделал Дом, она каждый кусочек

разглядывала бы с мыслью, что он подсыпал в ее порцию крысиный яд.

– Хорошо, – глуповато ответила она и поспешила добавить: – То есть это

неплохая тренировка. Хотя тебе это и не нужно, ведь Дом  всегда будет для тебя

готовить. Я только…

Гэвин положил теплую ладонь на ее руку и прошептал:

– Я понял, что ты хотела сказать. Все хорошо. Спокойнее, нервная ты моя.

Дэлайла судорожно выдохнула и огляделась в прихожей, пока Гэвин

терпеливо стоял за ее левым плечом, ожидая, когда она успокоится. В этих

стенах не ощущалось того комфорта, что был во время их прогулок по городу, во время встреч наедине в кабинете музыки в школе; и даже природная

уверенность Дэлайлы не смогла побороть нервную дрожь.

– Дом, – сказал он в комнате. – Дэлайла пришла к нам в гости. Как я и

говорил тебе, – он замолчал и многозначительно склонился к ней, добавив: – и

тебе… Она очень важна для меня. Я рад, что она пришла.

Растение у входной двери пошевелилось. «Приветствие?» – подумала она, а

абажур склонился в ее сторону.

Дэлайла робко помахала комнате и в сторону ступенек.

– Привет. Спасибо, что приняли меня, кхм, обратно, – добавила она, поморщившись.

Казалось, что они предстали перед недовольными клиентами или

сверхопекающими родителями. Вечер обещал быть  непростым.

Она посмотрела на него, желая высказать это вслух, чтобы как-то выделить

этот момент среди тех, что они проводили вместе в последние недели, бродя в

тишине, отмечая друг в друге все сумасшедшее, пугающее и тайное. Но слова

застыли на губах, когда он улыбнулся, показав острые зубы, – так он улыбался

только ей. Гэвин наклонился, глядя на уголок ее рта, и медленно и мягко

коснулся того места губами.