|
Наверное, любая из сделавших эпоху работ - плодов человеческого разума - была бы испорчена или совсем погублена, если бы ее творцов на четыре критических года оторвали от нормального труда. Не только были бы на месте убиты Шекспир и Платон, но и оставшимся в живых пришлось бы не однажды высевать свои лучшие плоды в скудную землю окопов. И это соображения не только британские. Для истинно цивилизованного человека, для порядочного европейца, то, что немецкая молодежь оказалась перебитой, было таким же несчастьем, как и то, что перебита была и молодежь английская. Дураки радовались "германским потерям". Эти потери были и нашими потерями. Представьте себе, что радуются смерти Бетховена, потому что Билл Сайке нанес ему смертельный удар! "КОГДА ОТЦЕЖИВАЮТ КОМАРА И ПРОГЛАТЫВАЮТ ВЕРБЛЮДА..." Но большинство не понимало таких печалей. Легкомысленно радовались смерти ради нее самой, но, по сути дела, их радость была неспособностью усвоить, что смерть случалась на самом деле, а не происходила на подмостках. Когда воздушный налетчик сбрасывал бомбу и та в куски разрывала мать с ребенком, люди, видевшие это, разражались яростными проклятиями против "гуннов", называя их убийцами и требуя беспощадной и справедливой мести, хотя эти же люди с превеликой радостью ежедневно читали в своих газетах о тысячах подобных происшествий. В такие минуты становилось ясно, что смерть, которую они не видели, для них значила не больше, чем смерть на экране кино. Иногда им не требовалось действительно наблюдать смерть, надо было только, чтобы она случилась в обстоятельствах достаточной новизны и в непосредственной близости, - тогда ее действие было почти так же ощутимо и сильно, как если бы ее видели на самом деле. Например, весной 1915 года наши молодые солдаты подверглись страшной бойне в Нев-Шапель и при высадке в Галлиполи. Не стану заходить далеко и утверждать, будто наши штатские англичане с восторгом читали за завтраком такие волнующие новости. Но не стану и делать вид, будто заметил в газетах или разговорах какое-нибудь волнение, что-нибудь сверх обычного: кинофильм-де на фронте разворачивается отлично, а наши парни храбрей храброго. И вдруг пришло сообщение, что торпедирован атлантический лайнер "Лузитания" и что утонули многие известные пассажиры первого класса, включая знаменитого театрального менеджера и автора популярных фарсов. В число "прочих" входил сэр Хью Лейн; но так как Англия была ему многим обязана лишь в области изящных искусств, на этой потере не делалось особого ударения. Немедленно по всей стране поднялось удивительное неистовство. Люди, до сей поры еще сохранявшие рассудок, сейчас начисто потеряли его. "Погибают пассажиры первого класса! Что же будет дальше?!" - вот в чем была сущность всего волнения. |
