Ситон снова сел. Он вынул из пиджака блокнот и пододвинул его Майку вместе с ручкой.

– Напиши мне, пожалуйста, адрес этого места, – попросил он.

– Его не так‑то просто отыскать, – ответил Майк, взяв ручку. – Мастерская находится за обшарпанной зеленой дверью в кирпичной развалюхе, совершенно задавленной многоэтажными монстрами. Их в шестидесятые везде понатыкали как попало. Объективы шлифуют там исключительно швейцарские гномы, а паяют древние шотландцы. Средний возраст персонала в фирме «Фогель и Брин» – что‑то около девяноста. Наш Эдди по сравнению с ними – просто мальчик в коротких штанишках. – Майк засмеялся. – И все‑таки, зачем тебе туда, Пол? Неужели чинить «Кодак инстаматик»?

– Не мне. Моей девушке. Люсинде.

У Люсинды был хороший фотоаппарат, и Майк это знал.

– Надеюсь, она сохранила гарантийный талон, – заметил Майк, записывая адрес. – Мастера там, может, и старорежимные, но берут за услуги совсем не дешево. Люсинде придется выложить целую стипендию только за то, что мастер снимет крышечку с объектива.

Ситон кивнул и убрал блокнот и ручку. Пандора Гибсон‑Гор использовала фотокамеры «Лейка». Она вовсе не была нуждающейся и, вероятно, владела ими до конца жизни. Да, она прекратила профессиональную карьеру, не публиковала больше своих снимков. А что, если продолжала пользоваться фотоаппаратом для себя? Или просто держала их дома? Сдавала ли она их время от времени в мастерскую хотя бы в силу привычки? Может быть, сервисная компания располагала и располагает ее более поздним адресом?

– Спасибо, – сказал он Майку.

Было очень жарко. Пол, чувствуя, как между лопатками течет струйка пота, бросил взгляд на стол.

– Я заплачу. Запишите на мой счет.

Он позвонил в мастерскую, как только добрался до своего редакционного стола, и по совету Майка спросил мистера Брина‑младшего.

«Мистеру Брину‑младшему никак не меньше ста семидесяти лет, что не лишает его сердечности. Разумеется, в допустимых пределах. Имени у него, кажется, нет. Только фамилия. Впрочем, у них у всех так. Если ты будешь достаточно почтителен и постараешься выглядеть посолиднее, он, пожалуй, снизойдет до фотоаппарата Люсинды и примет заказ примерно на следующий год».

Пол был один в отделе новостей. Остальные репортеры обычно ходили обедать в паб за углом. После выпитой пинты пива они играли в пул, слушая в музыкальном автомате «Клэш» и не обращая внимания на сохнущие на тарелках булочки и сэндвичи с ветчиной и сыром.

В мастерской возле Лондонского моста попросили к телефону мистера Брина‑младшего. Пол услышал в трубке сначала кашель, а потом старческий голос с едва заметным абердинским акцентом:

– Чем могу помочь?

– Я собираю материал для статьи об одной из первых женщин‑фотографов. О Пандоре Гибсон‑Гор.

Повисла долгая пауза.

– Вот как…

– Я из журнала «Фэйс».

Но мистеру Брину‑младшему название «Фэйс» ничего не говорило.

– Я хотел узнать, обслуживала ли компания «Фогель и Брин» мисс Гибсон‑Гор.

Снова повисла долгая пауза. Затем Пол услышал.

– Почему вас это интересует?

– Ее работы отличаются необычной техникой исполнения.