Конечно, он был прав. В досье о мистере Артуре Парнасе говорилось подозрительно мало. Почти ничего, кроме возраста и образования. И странное примечание в конце: «… мистер Парнас будет образцом для самых проблемных детей, учитывая его возможности». Линус не знал, как это понять, и теперь, познакомившись с директором лично, был еще больше озадачен.

– Боюсь, они не расскажут мне ничего сверх того, что зафиксировано в досье.

– Я полагаю, вы правы.

Линус поднялся:

– Во время инспекции я ожидаю от вас сотрудничества и полной откровенности.

Мистер Парнас засмеялся:

– По-моему, прежде вы называли это «визитом»?

– Так выразились вы, сэр, не я. Мы оба знаем, что это инспекция. Департамент не направил бы меня сюда, если бы не было повода для беспокойства. И теперь я понимаю его причину. Под вашей крышей таится пороховой бочонок небывалой мощности.

– Разве он виноват? Бедняга не выбирал, у какого отца ему родиться.

Линус не хотел снова увязнуть в дискуссии. Тем более что от одной мысли о Люси у него слабели колени.

– Я должен выяснить, следует ли предпринимать дальнейшие действия.

– Дальнейшие действия… – повторил мистер Парнас. В его голосе впервые прозвучало раздражение. – У этих детей никого нет, мистер Бейкер. Никого, кроме меня. Вы серьезно считаете, что Департамент поместит кого-то вроде Люси в одну из своих школ? Подумайте хорошенько, прежде чем ответить.

– Это к делу не относится, – сухо сказал Линус.

Мистер Парнас посмотрел в потолок.

– Конечно. Потому что это происходит после того, как вы подаете отчет… – Он покачал головой.

– Если в вашем приюте все в порядке, то вам не о чем беспокоиться, – сказал Линус. – Можете считать меня черствым, мистер Парнас, но уверяю вас, мне не все равно. Иначе я не стал бы делать то, что я делаю.

– По крайней мере, вы в это верите… Мои извинения, мистер Бейкер. Один совет: постарайтесь открыть глаза – и вы увидите то, что прямо перед вами, а не то, что написано в бумагах.

По спине Линуса пробежали мурашки. Казалось, в комнате стало слишком душно.

– Спасибо за ваше гостеприимство, несмотря на то что я здесь незваный гость. Я иду спать. Сегодня был насыщенный событиями день, и подозреваю, что завтра будет такой же.

Он открыл дверь и уже на пороге услышал:

– Спокойной ночи, мистер Бейкер.

Покинув кабинет, Линус прошел по коридору, никого, по счастью, не встретив, хотя из-за закрытых дверей слышались голоса. Ему хотелось бегом пуститься к выходу, но он заставил себя шагать степенно и ровно.

Каллиопа ждала под дверью гостевого дома – бросила на него короткий взгляд и проскользнула наружу. Дожидаясь на холоде кошку, Линус смотрел на главный дом. В окне на втором этаже горел свет; если он правильно запомнил расположение, то это комната Сэла.

– Двенадцать разных приютов, – пробормотал он себе под нос. – Почему об этом не сказано в досье? Почему он не был зачислен в школу?

Каллиопа вернулась и, мурлыча, потерлась о его ноги. Линус закрыл дверь и на всякий случай запер замок – хотя если кто из местных захочет войти, замки вряд ли помогут.

В спальне он вспомнил предупреждение мистер Парнаса о том, что Чонси любит прятаться под кроватями. Темное пространство под кроватью в комнате было скрыто одеялом, свисавшим почти до пола. Линус потер лицо рукой.

– Я слишком много думаю. Вздор! Конечно, его там нет.

Он пошел в ванную, чтобы умыться, и уже начал чистить зубы, когда резко повернулся и пошел назад в комнату, где опустился на колени, поднял одеяло и заглянул под кровать.