А у меня случилась истерика. Я стояла в окружении трех трупов, вся в крови, и рыдала, и хохотала, не в силах отвязаться от мысли, что в наше время ни один мужчина не станет защищать женщину от насильников. На это способен только генетически модифицированный псевдоящер, составляющий в длину четыре с половиной метра от носа до кончика хвоста.

    Суд счел, что я спровоцировала насильников, появившись на улице ночью, красиво одетая и, на первый взгляд, не имеющая защиты. А комиссия не поверила, что нукта напал сам, хотя консультанты свидетельствовали, что с боевыми такое может случиться, и иначе в забросе порой нельзя. Выходило, что я умышленно привлекла внимание поведенчески альтернативных членов социума, а потом применила против них живое оружие. Меня осудили за тройное убийство, но по ходатайству министра колоний в условиях полной секретности казнь заменили переводом на специальный сертификат.

    Моя радость думает, что мы просто работаем. Я могла бы объяснить ему сущность и причину наказания, нукта достаточно умен, чтобы понять, - но не стала этого делать.

    Он расстроится.

    Старенькая «крыса» нырнула под землю. Хозяин моего сарая, человек рачительный и не скупой, от стоянки провел к ангару прямой коридор. Здешнее солнце - не самое ласковое светило.

    Когда я встала с водительского кресла, то едва не споткнулась о моего мальчика. Аджи, засопев, осторожно толкнул меня мордой в живот. Я вцепилась в него и невольно плюхнулась обратно. Нукта засвиристел, склонив голову набок, и повернул меня вместе с креслом к рулю.

    -  Это что еще такое?

    Эмоции нукты были так сильны, что у меня заныло в затылке. Страх: страх за меня и страх одиночества… угроза, яростная угроза, беспомощность… Я почти испугалась, когда почувствовала, что Аджи готовится к атаке.

    -  Да что с тобой? Аджи, Аджи, тихо, мой хороший. Кто…

    Я чуть не спросила «кто тебя напугал». Смертельная была бы обида, навсегда, до самой пятницы.

    -  Кто плохой? Арис? Это Арис плохая?

    Аджи до того разнервничался, что начал пускать слюни.

    Вот не было печали!

    -  Держи себя в руках! - сердито сказала я и пнула его в бок. Полдня теперь дышать парами растворителя, отмывая машину!

    Аджи ужасно устыдился и полез ко мне ласкаться.

    -  Ладно, ладно, - смягчилась я и привычным движением запустила обе руки под его нижнюю челюсть. Аджи замер, сказал по-своему что-то жалобное и осторожно ткнулся мордой в мои колени, повиливая хвостом. Вообще-то нукты не виляют хвостом, он у них не для этого. Но кто-то из мастеров нашел на улице бродячего пса и пустил в питомник. Вот смеху было.

    -  Все. - Я немножко потискала его и отпихнула. - Хватит. А теперь дай мне выйти.

    Аджи посмотрел на меня пронзительным взглядом - казалось, сейчас заговорит. Но послушался.

    Когда я вышла из коридора в ангар, на меня бросились трое.

    Ужасное чувство дежа вю.

    К лицу прижали вонючую тряпку. Я не успела разглядеть их. Последней моей мыслью было, что нукте вредно много убивать людей.

    2

    Я знаю, что должно произойти. Это неприятно, но не смертельно. Я очнусь на полу, с жуткой разламывающей болью в ушибленном при падении затылке. Возможно, в луже остывшей крови. Возможно, рядом с несколькими обезображенными трупами. Скорее всего, я увижу над собой морду Аджи, пускающего слюни от счастья и волнения, - и пойму, что я отвратительно липкая и склизкая, но зато живая.