Атрелла подошла к Варре и, хотя ни рядом, ни в коридоре никого не было, краснея, пошептала на ушко.

Варра без улыбки сказала:

— Я тебе занесу, у меня есть, а вообще нужно управлять этими функциями. Меньше хлопот.

— Я с папой жила, он меня такому не учил.

— Ну, ничего, я научу, — Варра вложила в ладошку девушки ключ, при этом Атрелла отметила блок, словно стена — никакой истекающей информации из организма экзотки.

Варра ушла.

Девушка осмотрелась. Вот еще одно жилище. Надолго ли? Бегство из дому привело к опасным приключениям. Она понимала, что ничего не закончилось. Нэреиты, подобно южным хищным рыбкам, вцеплялись в свою жертву мертвой хваткой. От них можно только откупиться, но сколько это будет стоить? Ведь на кону ее жизнь. Фактически ее уже видели жертвой безутешной богине. Все происшедшее в университете — лишь отсрочка.

В пустой комнате, в тишине опять накатили тревога и грусть. Что она сделала? Встала в позу из-за какой-то ерунды. Дались ей эти гендеры? Их так мало в мире. Вот, например, Ирваниэль — очень хороший дядька. Жалко, что помер в дороге. Вообще, всегда почему-то жалко, когда помирают. Странно это. Ведь мы знаем, что смерть — это всего лишь начало другой жизни в другом мире и в другом качестве, а все равно не хочется уходить из этого мира. Наверное, по привычке.

Вот если ее все-таки арестуют, докажут, что она кругом виновата, а потом принесут в жертву Нэре, она умрет для этого мира и придет в царство Безутешной. Как ее там встретят? Уж наверное, не с цветами — литарийку, безумную лекарку. И как ей там жить? Наверняка мучительно… Очень не хочется к Нэре. Она холодная. Не злая, вроде бы, но на фоне доброго, яркого и теплого Лита его обиженная жена — очень четко определяет, что раз не добро, значит, зло. И попадать под ее власть страшно.

Девушку не оставляло ощущение неслучайности всего происшедшего с ней за последнюю неделю. Она не планировала многое из того, что ей довелось сделать. Она не собиралась покидать герцогство, но уплыла. Она не думала о поступлении в университет Продубина, но профессор Индрэ назвал ее абитуриенткой… и она не планировала в ближайшее время встречаться с другом юности папы Витунга, но пришлось… а жить в монастыре? Такое ей и в головку не приходило. Кто-то очень могучий явно вел ее за руку и берег от напастей. При этом самих напастей от нее не скрывал, словно грозил огромным пальцем: "Ай-яй-яй, озорная девочка!".

Атрелла всхлипнула. Сидя на кровати, она пропускала волосы промеж пальцев, распрямляя и окрашивая их в черный цвет. Она это делала не специально, просто настроение было плохое.

Расставшись с одним из своих телохранителей и Атреллой, советник Анколимэ укатил в Департамент общественного здоровья. В машине он присел у окна и принялся разбирать привезенные тетради. Язык харандский, это он определил сразу. И хотя в рипенском наречии немало харандских слов, пришедших вместе с жителями во время исхода, письменность за полторы тысячи лет изменилась очень сильно, как и некоторые слова, их явные и скрытые смыслы.

Два месяца назад советник получил письмо от главного королевского архивариуса Валехо о том, что он, разбирая переданные ему предметы, сданные Рэмом Тофалом, обнаружил дневники Крина Хольста — лейтенанта службы безопасности Харанда. Непосвященному имя лейтенанта вряд ли что скажет, а вот ориям и литариям высшего эшелона оно хорошо известно. В эпоху крови бывший лейтенант Хольст занял важное место в их рядах, став жрецом Лита вместе со своей женой Леррой Винд.

Архивариус, сам бывший харандец, прекрасно помнил мертвый язык и начал перевод дневников. В письме он сообщил, что нашел в тексте решение проблемы ориев и спешит передать эти дневники советнику лично! Правда, в дороге он умер.