«Angels, when the sun is hottest…»

Angels, when the sun is hottest

May be seen the sands among,

Stooping – plucking – sighing – flying

– Parched the flowers they bear along. An Hour is a Sea

Between a few, and me

– With them would Harbor be

– As if the Sea should part

And show a further Sea

– And that – a further – and the Three

But a presumption be.

***

Утром ранним ангелы

Умеют смотреть сквозь росу.

Остановка – полет – улыбка —

Бутоны для них настроили скрипки?

Утром жарким ангелы

Умеют смотреть сквозь песок.

Сбор букетов – вздохи – полет —

Докторов опаленных цветов.

«After a hundred years…»

After a hundred years

Nobody knows the place, —

Agony, that enacted there,

Motionless as peace.

Weeds triumphant ranged,

Strangers strolled and spelled

At the lone orthography

Of the elder dead.

Winds of summer fields

Recollect the way, —

Instinct picking up the key

Dropped by memory.

***

Сто лет спустя не будет никого,

Кто б этот край узнал.

Страдание, недвижное, как мир,

Творит свой скорбный пир.

Торжествующая линия траура.

Чужеземец изучает заново

Необитаемую орфографию памятников —

Как страну – мертвую бузину.

Летних полей и дорог

Вздохи, инстинкта луч —

Попытка подобрать ключ,

Оброненный памятью.

«An Hour is a Sea…»

An Hour is a Sea

Between a few, and me

– With them would Harbor be

***

Час – это Море

Меж вами и мной —

И Гавань – сей мир чужой.

«An English Breeze…»

An English Breeze

UP with the sun, the breeze arose,

Across the talking corn she goes,

And smooth she rustles far and wide

Through all the voiceful countryside.

Through all the land her tale she tells;

She spins, she tosses, she compels

The kites, the clouds, the windmill sails

And all the trees in all the dales.

God calls us, and the day prepares

With nimble, gay and gracious airs:

And from Penzance to Maidenhead

The roads last night He watered.

God calls us from inglorious ease,

Forth and to travel with the breeze

While, swift and singing, smooth and strong

She gallops by the fields along.

***

Этот ветер был теплый, как море,

Она шла, беседуя с полем,

И шелестели ее ступни,

И деревни сияли вдали.

Историю свою сквозь все долины, —

Всем деревьям – она несла.

Она заставила бумажных змеев стаи —

Идти под парусами.

Снисходительный воздух день послал,

Проворный и яркий, как Бог сказал,

От края до края, как Бог велел, —

Поздней ночью он поит дороги.

Из бесславного покоя нас Бог зовет

Вместе с ветром, певучим и сильным,

Вперед – с вкрадчивым бризом —

Галопом по гладким полям.