Быть может, чужеземцу помнится, какой безрассудный поступок совершила эта ничтожная личность какое-то время назад. Она своевольно сочла возможным разместить различные документы инородного ученого Ши Же-Мэна в университетских архивах без разрешения вышестоящих лиц. В тот момент неразумной персоне казалось, что ее поступок служит интересам науки, но теперь она сознает, что действовала вопреки интересам империи, которые ей надлежало блюсти, о чем безутешно скорбит. Впрочем, у нее имеются и иные причины для скорби.

      Чужеземный ученый, несомненно, поймет, что пишущая ему жалкая личность идет на разрыв их дружеских отношений не только в связи с нашествием на империю орд Чингисхана, но и в силу обязательств, которые каждый порядочный человек почитает священными в лоне своей семьи. Поставив дружбу с кем-то превыше блага своих сыновей и родичей, эта персона всем бы продемонстрировала, что в своем нравственном падении она погрузилась ниже самой позорной черты. Узы родства — самые сильные узы, и хотя Ши Же-Мэн утверждает, что их признает, он все-таки не является истинным последователем Канга Фу-Цзы, а потому не может представить себе, как далеко в своих заблуждениях зашла адресующаяся к нему персона. Достаточно упомянуть, что эта персона долгое время отвращалась от истинного учения и прислушивалась к наставлениям всеми презираемых таоистов, не отдавая себе отчета, насколько гибельны их постулаты и к какому хаосу они могут вести.

      Несомненно, чужеземца интересует, как случилось, что некогда знакомая с ним персона осознала свои ошибки, а потому его вниманию предлагается некое объяснение.

      Обнаружение в университетских архивах некоторых неучтенных бумаг вызвало взрыв негодования, давшего пищу необоснованным подозрениям. Пошел слух, что документы помещены на хранение с помощью волшебства, а так как волшебство — преступление, то отсутствующему чужеземцу мог быть вынесен смертный приговор, который остался бы в силе со дня его вынесения и до той поры, когда феникс возродится из пепла. Расстроенная таким оборотом событий некая жалкая личность, чтобы снять подозрения с друга, обратилась в городской магистрат и призналась в своем проступке, за что была подвергнута строгому порицанию со стороны чиновников, вовсе не склонных усматривать в этом деянии нечто полезное для науки.

      Некая недостойная личность ради очищения ее имени от клейма позора решилась прервать отношения с чужеземцем, чем в какой-то степени надеется успокоить как своих родичей, так и коллег. И все же интересно было бы знать, помнит ли Ши Же-Мэн о некоторых опытах, проводимых им в год Обезьяны? Исследовавшиеся тогда вещества самораспались, однако их небольшая толика была все-таки сохранена — в особых, специально изготовленных емкостях. Возможно, будет не лишним прибавить, что для этих огромной разрушительной силы веществ теперь нашлось применение и что другим ученым позволено изготавливать их.

      Ничтожная персона надеется, что чужеземец не станет слишком сурово осуждать ее за принятое решение, и заверяет, что пресечение их дружеских отношений вызвано необходимостью, а не чем-то иным.

      Куан Сан-Же

      Начертано собственноручно, с приложением личной печати.

      ГЛАВА 2

     Огромный валун лежал на пути, часть тропы за ним была начисто сметена сошедшей с верховий лавиной.

     — Не обойдешь ни сверху, ни снизу, ни справа, ни слева, — мрачно пробормотал Тцоа Лим. — Случилось это недавно, может быть ночью.