Сен-Жермен пристально всматривался в поврежденный участок тропы, словно надеясь восстановить его одной силой взгляда. Они вот уже шесть дней двигались по горам, их измучили холод и бури. Сейчас ветер стих, но к вечеру он усилится, о том говорили копившиеся в вышине облака.

     — Ладно. Как нам следует поступить? — Сен-Жермен произнес эти слова без всякого выражения и выжидающе глянул на приземистого проводника, восседающего на не менее приземистом пони. Тцоа Лим тяжко вздохнул.

     — Утром мы пересекали тропу, ты помнишь о том?

     — Да.

     Тцоа Лим издал звук, полный подавленного сожаления.

     — Это другой путь. Очень крутой. Там много скал.

     — Как и здесь, — терпеливо сказал Сен-Жермен. — Нигде без них не обходится.

     — Правда, — кивнул проводник, поворачиваясь в седле, чтобы оглядеть небольшой караван, замыкаемый Руджиеро. От фигуры слуги, завернутой в разорванный меховой плащ, веяло смертельной усталостью.

     — Господин, — воззвал Руджиеро, — можно попробовать перебраться по склону! С веревками. Если удастся их закрепить…

     — Не думаю, что это возможно. — Сен-Жермен осторожно топнул ногой и содрогнулся от грохота вызванного этим движением камнепада. — Здесь слишком скользко, почва ползет под ногами.

     Тцоа Лим мрачно встряхнулся.

     — Если мы повернем назад прямо сейчас, то к ночи успеем доехать до нужной развилки. Утром отправимся дальше, уже по короткой тропе. Если, конечно, ты решишься на это.

     — А почему бы мне не решиться? — недоуменно спросил Сен-Жермен.

     — На то есть причины, — ответствовал проводник, стараясь не глядеть на своего нанимателя.

     — Ты сказал, что тот путь очень крут. Это вряд ли меня удержит. — Сен-Жермен не хотел сердиться, но уклончивость Тцоа Лима начинала его раздражать. — Что плохого в другой тропе? Разве на ней встречаются призраки? Или там орудуют разбойничьи шайки? Или за прогулку по ней полагается дополнительная оплата?

     — Ладно, — с неохотой сказал Тцоа Лим. — Никаких там призраков нет, и дополнительных денег я тоже не вымогаю. Просто та тропка ведет к старой крепости Чио-Чо, а ее усиленно охраняют. На протяжении многих веков. Сейчас она вверена попечению военачальника Мона Чи-Шинга, последнего из потомков благородных Суи.

     — Отчего же эта крепость тебя так пугает? Я слыхивал о разбойных военачальниках, но в россказнях об этих грабителях что-то не было имени Мона Чи-Шинга.

     — Дело не в дряхлеющем Моне. — Тцоа Лим сдавленно хохотнул. — Ему уже стукнуло шестьдесят. Нет, дело вовсе не в Моне.

     Сен-Жермен глухо выругался, теряя терпение.

     — А в чем же тогда?

     Последовал неспешный ответ:

     — В охраняющем перевал великане. Он людоед, проживает при крепости и не дает никому приблизиться к ней.

     — Великан-людоед? — Сен-Жермен потер рукой лоб. — Тцоа Лим, не пытайся меня одурачить.