— Тцоа Лим, не пытайся меня одурачить. Я никогда не бывал в Тю-Бо-Тье, однако поездил по свету. И многое слышал о великанах, чудовищах и химерах. А также о василисках, фениксах, о грифонах, драконах и прочих таинственных сказочных существах. Я слышал о них, но никогда их не видел. Нет, все-таки видел, — поправился он. — Великанов — в неведомой для тебя Мавритании. Правда, при ближайшем знакомстве они оказались людьми. Очень высокими — в полтора моих роста, очень тощими — словно плети лозы, и очень черными — черней твоих хитрых глазок.
— Таких людей не бывает, — провозгласил Тцоа Лим, свирепо взирая на инородца.
— То же я думаю и о твоем людоеде. — Сен-Жермен с осторожностью повернулся. Тропа была устрашающе узкой. Впрочем, спокойно стоящие пони словно не замечали пропасти, разверзавшейся справа от них.
— Говорят, этот великан питается теми, кого убивает, а некоторых поедает живьем, — настаивал на своем Тцоа Лим.
— Разумеется, — кивнул Сен-Жермен. — А чем же еще ему заниматься? — Он сделал знак Руджиеро и вновь посмотрел на проводника. — Нам нужно разворачивать каждую лошадь в отдельности. Иначе есть риск их всех потерять.
Они принялись за работу, отвязывая каждое животное от скрепляющей их перемычки. Пони занервничали, дело шло туго. Возясь с четвертой лошадкой, Руджиеро вдруг поскользнулся и зашатался на осыпавшейся кромке тропы. Он непременно свалился бы вниз, если бы Сен-Жермен не схватил его за руку, помогая обрести равновесие. Ни господин, ни слуга не проронили ни слова, смолчал и Тцоа Лим, но с этой поры он начал поглядывать на своего нанимателя с уважительным удивлением.
Стало совсем темно, когда они добрались наконец до дорожной развилки. Ветер, взбесившись, свистел в расщелинах скал, обещая нелегкую ночь. Уход за пони отнял у них добрый час, потом Руджиеро удалось уже ощупью набрать топлива для костра, а Сен-Жермен с Тцоа Лимом соорудили ночное укрытие.
Сен-Жермен просидел свое караульное время на одном из ящиков, наполненных карпатской землей. Вооруженный длинным византийским мечом, он чувствовал себя довольно уверенно. Прекрасный клинок был намного легче европейских увесистых палашей и гораздо лучше их сбалансирован. Его рукоять не блистала отделкой, зато имела полезные поперечины для защиты руки. Закаленная дамасская сталь пряталась в ножнах верблюжьей кожи, в походе они упруго подрагивали за спиною владельца, но сейчас, когда наконец хлынул дождь, Сен-Жермен отстегнул их вместе с мечом и обернул куском промасленной ткани. Сам же он не укрылся ничем и промок до костей, надеясь, что холод и дрожь отвлекут его от горестных воспоминаний, однако перед его мысленным взором неотступно стояла Чи-Ю.
Утром он был молчалив, да и холодная морось никак не располагала к оживленным разговорам, мужчины обменивались лишь краткими замечаниями, сворачивая лагерь и седлая понурых лошадок.
Из-за дальней скалы вдруг вывернулось небольшое стадо золотистых животных, похожих на антилоп. Они деловито объедали кусты рододендронов.
— Как вы их называете? — спросил Сен-Жермен.
— Текинами, — сказал Тцоа Лим. — Их тут еще два вида, но те гораздо пугливей.
Руджиеро облизнул пересохшие губы.
— Они походят на коз.
— На непальских, — кивнул Сен-Жермен. — Те очень доверчивы. Я видел их, путешествуя по Шелковому пути. Нельзя ли попробовать подманить к себе крайнюю самку?
— Не стоит стараний. |