– Я могу пронзить Экотти стрелой отсюда, через приоткрытую дверь, – предложил Дэффид.

От этих слов Джиму сделалось не по себе. Это хорошее прагматическое решение для четырнадцатого столетия – застрелить безоружного врага без предупреждения, коли таков простейший способ управиться с ним. Но воспитание двадцатого века восставало против этого.

– Нельзя убивать Экотти, пока мы не выясним, что он может нам рассказать. Помните, что сказал Каролинус? – возразил Джим.

– Правильно, – сказал Брайен. – Вспомни, Дэффид. Существует главный мозг, найти который и является нашим первым долгом. И возможно, Экотти знает, кто его и где его найти.

– Ты прав, сэр Брайен, – согласился Дэффид. Он повернулся к Джиму: – Тогда что посоветует милорд?

Джим покачал головой:

– Дай мне немного подумать.

В голове у него все еще крутилась идея как‑нибудь отвлечь внимание Экотти, чтобы тот не смог применить свою магию, пока Джим не применит свою. С рисунком ничего не получилось. Использовать магию из‑за двери слишком рискованно. Бодрствующий Экотти несомненно почувствует применение магии в соседней комнате, даже если дверь будет закрыта. А одна из разновидностей гипноза на него не подействовала. Джим задумчиво нахмурился.

– …de l'audace, – пробормотал он, – encore de l'audace, toujours de l'audace…

Он не знал, почему ему на память пришли слова Жоржа‑Жака Дантона, одного из руководителей Французской эволюции в восемнадцатом веке, может потому, что они сейчас находились во Франции, хотя и совершенно иной, во Франции четырнадцатого столетия.

– Прошу прощения, – робко сказал Секох, – милорд творит еще одно заклинание?

Конечно, подумал Джим, для его друзей эти слова – полная бессмыслица, здесь, где все, включая животных и обитателей моря, говорят на одном языке, который ничего общего с французским не имеет.

Но они говорили и не на английском. По крайней мере, не на том английском, который знали Джим и Энджи, хотя оба и владели этим языком так же свободно, как своим родным, с того самого момента, как попали сюда.

В любом случае он не видел смысла переводить свои слова четверым друзьям. На языке, который они понимали, эти слова звучали бы так: дерзайте, продолжайте дерзать и не прекращайте дерзать.

Пусть остальные думают, что он произнес магическое заклинание. Это придаст им уверенности, что он знает, что делает. В голове у него внезапно созрел рискованный план.

– Я думаю, – сказал он остальным, – нам надо войти в соседнюю комнату, будто мы лучшие друзья короля и Экотти.

Глава 21

– Для начала, – сказал Джим, – спрячьте свои веточки, как я спрятал свою.

Они послушались.

– Теперь, – прошептал Джим Дэффиду, который стоял слева от него, – запомни: как только я остановлюсь перед Экотти и королем, ты сделаешь рывок, я имею в виду, пробежишь в дальний угол комнаты. Я хочу на секунду завладеть вниманием Экотти и отвлечь его. Брайен, Жиль, Секох, следуйте за мной.

Дэффид кивнул.

– Хорошо, – сказал Джим, – начали! Все пошли.

Они вошли.

– Счастлив вновь видеть ваше королевское величество! – доверительно и радостно сказал Джим, заходя в комнату. – Возможно, ваше величество меня не помнит…

Король и Эскотти быстро повернулись и с удивлением уставились на него.