– Ребята… – вскликнула Кристи. – Кто-то идет!

Предатели!

Изменники!

Сволочи!

Астар, Линд и сестрица резво рванули по лестнице, спасаясь от угрозы быть застуканными за поруганием священной церемонии брака (ну или подготовки к браку, что почти одно и то же, особенно если поругание уж очень злостное). Я, подхватив подол, устремилась за ними, но запутавшаяся в шлейфе сова и одноногий туповатый фламинго не разделили прыти. Я взвизгнула, чувствуя, что теряю равновесие и лечу прямо на ступеньки.

– Астар!

Почти удалось схватить его за кисточку, и будь там чуть побольше волос, я бы обязательно уцепилась! Но не далее как пару дней назад я лично обчекрыжила бедняге хвост, поэтому лишь скользнула по нему пальцами и осталась лежать. Развеять своих птиц я бы еще смогла, но Кристиных…

– Вы куда-а-а?!

– Прости, принцесса, перед угрозой отцовского ремня стираются границы и каждый превращается в зверя! – философски хмыкнул демон и был таков.

– А с чего ты взял, что это…

– Ага!

– Ой, папа…

Павлин, обрадовавшийся новому действующему лицу, радостно распушил хвост из двух сотен демонических хвостов, которые угрожающе шевелились.

Никогда не думала, что папа умеет издавать такие вопли!

– Боги, Корни, что это за тварь?! Откуда она взялась?

– Прости, папа, это я наколдовала по просьбе тети.

Я быстро, пока дело не кончилось сердечным приступом единственного родителя, развеяла своих птицемонстров.

– А это мне помогала Кристи. Можешь их убрать?

– Зачем тетушке магические твари? – поинтересовался отец, когда исчезла последняя птичка. – Ты снова доводишь ее, да?

– Нет, – вздохнула я. – Тетя придумала, что шлейф платья будут нести птички. Как символ магии.

– Но…

– Но птички были не согласны. А тетя решила, что я над ней издеваюсь. Мы повздорили, и я ушла. Кристи пришла меня успокаивать, и мы повеселились, колдуя разных… гм… тварей.

– Только Кристи? – папа с подозрением прищурился. – И наших дорогих гостей не было?

– Клянусь Зомбуделем!

Сомнительный гарант честности, конечно, но папа привык. Да и слышал, поди, наши голоса, так что воспитывал исключительно в качестве профилактики.

Тут он вдруг заметил, что я в свадебном платье, и совершенно по-отцовски умилился. Я даже растрогалась, ведь папа редко так на меня смотрел.

– Какая ты красивая невеста, Корнеллия. Мама бы тобой гордилась! Ты так на нее похожа…

«Ага, а еще совсем не похожа на тебя, и газеты не упускают случая напомнить», – подумала я, но не стала портить момент.

Папа – мой лучший пример того, что настоящая любовь существует. Со смерти мамы у него были сотни женщин и даже одна супруга, но ничей больше портрет не украшал стену в его личной библиотеке. Ребенком я часто туда проникала, чтобы усесться на большом диване в окружении книжных шкафов и смотреть на улыбающуюся с полотна маму.

И там же я как-то раз нашла книгу по черной магии. Ой, что было!

– Идем, – улыбнулся папа, – посмотрим, что там придумала Мод.

Эх, а я надеялась, на волне умиления красавицей-дочкой меня освободят от примерки.