– Да это же белый, – сказал чей‑то голос.

– Привет, очень рад с тобой познакомиться. – Вконец смешавшийся Вилл пожал какому‑то хайнту руку. – Как жизнь? – Он хлопнул другого по плечу.

Подходили все новые и новые хайнты, они восхищенно бормотали, тянулись его потрогать, он ощущал на плечах и спине их легкие, как дуновение, пальцы, а сам тем временем пожимал руки и хлопал по спинам, как белый помолодевший извод Салема Туссена.

– Я с вами, – говорил он, – и спасибо за вашу поддержку. И не считайте себя забытыми, потому что вас не забыли.

Дохлорожий сумел наконец подогнать «кадиллак». Дверца чуть приоткрылась, и Вилл, а за ним лисица и Джими проскользнули на заднее сиденье. Медленно и мучительно машина начала пробираться сквозь все прибывавшую толпу. По крыше и капоту барабанили, а несколько юных хайнтов даже залезли на багажник. Когда толпа осталась далеко позади, Дохлорожий притормозил, выскочил из машины и согнал лихих наездников. Теперь можно было вздохнуть свободно.

Прошло еще несколько минут, и сидевшая рядом с Виллом лисица вдруг согнулась пополам.

– Что с тобой? – встревожился Вилл, а затем вдруг увидел, как ее уши удлиняются и обрастают жестким волосом. – О‑о‑о.

Нат распрямился, сунул руку за ворот рубашки, вытащил наружу бюстгальтер и, подмигнув Джими Бигуду, спрятал его в карман. Потом застегнул рубашку доверху, выкинул в открытое окошко орхидею и повязал себе галстук, извлеченный из другого кармана.

– Гони вовсю, – сказал он затылку Дохлорожего. – Номер машины был на виду, так что нас наверняка уже ищут.

Дохлорожий изумленно обернулся:

– А где дамочка?

– Здесь. – Нат указал на свое сердце и тут же, сменив тему, удовлетворенно потер руки. – О'кей, один этнический блок электората нам обеспечен, можно заняться следующим. Это будут… – он взглянул на свой карманный органайзер, – клуриконы! Великолепно!

– Послушай, Нат, – взмолился Вилл, – у меня же ничего не получится.

– Поздно, сынок, слишком поздно. Ты уже в седле, и либо скачи, либо будешь затоптан. – Нат достал из кармана сотовый телефон. – Выдвигай громилу на исходные. Когда? А ты сам‑то как думаешь? Прямо сейчас и начинается. Да. Да. Ты знаешь, где главный зал Общества клуриконов? Прекрасно. У них сегодня их ежегодный банкет с вручением премий. Встретимся снаружи, где‑нибудь рядом со входом.

«Он грядет», – обещало огненное граффити на пешеходном мостке, оно осталось за спиной и быстро исчезло из виду. Зато показалось другое такое же, сиявшее на стене банка. «Он грядет», – кричали огненные буквы высотою в этаж, намалеванные вдоль целого квартала, «ОН ГРЯДЕТ!» – шипел и потрескивал призрачный голубоватый огонь на фанерных ларьках, краснокирпичных стенах и станциях подъемника.

– Ты только посмотри, – изумился Вилл, – они же буквально повсюду. Откуда это взялось?

– Прямо мурашки по коже, верно? Двадцать тэггеров три ночи подряд снашивали ноги до задницы. Во сколько обошлось – страшно даже вспомнить, но зато уж действительно запоминается. Сегодня здесь, в Малой Туле, только об этом и говорят.

Общество клуриконов было организацией, заботившейся о благополучии первых обитателей Блаженных островов. Говоря попросту, это был питейный клуб. Однако со временем, в силу того что среди его членов было много преуспевающих личностей, это общество приобрело серьезный политический вес. Что автоматически означало, что Салем Туссен был здесь постоянным посетителем, а значит, и Дохлорожий мог доехать туда с завязанными глазами.